Во многих украинских и российских СМИ о готовящейся операции ВСУ пишут и как о «контрнаступлении», и как о «наступлении». Дело в том, что контрнаступлением обычно называют наступательную операцию, которая проводится во время или сразу после наступления противника, однако боевые действия российской армии в последние недели носят скорее позиционный характер. Поэтому ВСУ готовятся не столько отвечать, сколько начинать новую операцию, место и время которой пока не ясны.
О готовящемся наступлении украинских вооруженных сил открыто рассуждают не только военные эксперты и блогеры, но и официальные лица. Последний раз президент Украины говорил о нем 25 марта в интервью японской газете Yomiuri Shimbun.
Тогда украинский лидер, правда, заявил, что наступление, которое было запланировано на весну, откладывается из-за нехватки военной техники и боеприпасов — но на какой срок, он не сказал.
Этот тезис — о том, что для начала наступления Украине не хватает западной военной техники, не единственный.
Часто звучат предположения, что наступательная операция ВСУ начнется после того, как в Украине закончится весенняя распутица и бронетехника сможет пройти по пересеченной местности, а также — когда сможет собрать достаточное количество войск.
Эти факторы, скорее всего, влияют на решение украинского генштаба о времени и месте начала операции, но, помимо них, есть еще много других: готовность и расположение собственных сил, оценка состояния российских войск, их размещение на фронте и в тылу, возможности переброски резервов. И это далеко не все.
Кроме того, есть, собственно, замысел, который лежит в основе любой операции и который предусматривает определенные действия согласно оперативному плану с учетом всех этих факторов.
Поэтому если Украина и готовит свое наступление, то зависит оно не столько от «генерала Грязи», сколько от главнокомандующего ВСУ генерала Валерия Залужного, который будет принимать окончательное решение о его начале.
Пожалуй, единственно, о чем сейчас можно говорить определенно, так это о том, что Киев хотел бы начать большую наступательную операцию, и, возможно, не одну.
Почему наступление ВСУ неизбежно
Если политическая цель войны для так и не была толком сформулирована в виде понятной идеи, то Киев объяснил свои цели четко — освобождение всех территорий, оккупированных с 2014 года. Исходя из этой цели, можно прогнозировать и планы украинского генштаба, который, рано или поздно, должен начать большое наступление.
После неудачной попытки захватить Киев год назад российская армия сменила стратегию: вместо молниеносной она стала вести войну на истощение, главная цель которой — обескровить вооруженные силы Украины.
Расчет, вероятно, был на то, что на момент смены стратегии Россия обладала преимуществом как минимум в вооружениях, военной технике и запасе боеприпасов. Это преимущество сохраняется до сих пор.
Хотя России и удалось в ходе летнего наступления 2022 года захватить большую территорию в Луганской и Харьковской областях, в сентябре ВСУ перешли в контрнаступление, освободив Изюм, Лиман, и впоследствии заставили российские войска уйти с правого берега , куда те зашли еще в начале вторжения.
С этого момента в войне практически прекратились маневренные боевые действия, а российские силы стали медленно оттеснять украинскую армию в районе Бахмута, а также атаковать на других направлениях — под Авдеевкой, Угледаром, в районе Кременной-Сватово.
Такая позиционная война с отсутствием маневров и глубоких операций требует больших ресурсов — материально-технических, людских, и вообще довольно тяжела для экономики, поскольку не приводит к каким-то значительным результатам при больших затратах.
Считается, что Украина, которая находится в более трудном экономическом положении и у которой меньше людских ресурсов и военной техники, страдает от такой войны сильнее России.
Правда, у этой точки зрения есть и оппоненты, которые указывают на западную помощь Киеву и санкции, которые ослабляют Москву. Правда, с чисто военной точки зрения количественно вооруженные силы России все-таки больше, и поэтому логично считать, что они более устойчивы для войны на истощение.
В любом случае позиционная война не менее затратна, чем маневренная, но при этом не настолько же успешна. Военачальникам нечего предъявить своему политическому руководству и своему населению в качестве приза за понесенные потери.
Поэтому Украине логично стремиться вести маневренную войну с глубокими наступательными операциями, цель которых — не только освободить оккупированные земли, но и изменить сам характер боевых действий.
Как считают многие, решительная победа нужна Украине и по политическим соображениям — Киеву нужно продемонстрировать способность побеждать на поле боя, чтобы продолжать получать военную помощь Запада, от которой ВСУ теперь зависит полностью.
Об этом, в частности, в середине февраля писала Washington Post. Согласно той публикации, чиновники администрации США прямо заявляют украинским властям, что в войне наступает решающий момент и Вооруженные силы Украины должны обеспечить как можно более существенные успехи на поле боя, пока получают высокие объемы западной помощи.
В будущем, пишет газета, ситуация может не быть настолько же благоприятной, поскольку некоторые республиканцы в США настроены на сокращение поддержки Украины, а решимость Европы сохранять поставки на том же уровне в долгосрочной перспективе не очень очевидна.
При этом начать большое наступление, вероятно, должны хотеть и в России — иначе зачем в течение долгих недель и даже месяцев было бы тратить столько сил и ресурсов на сражение за небольшой городок Бахмут.
Однако наступление, основа которого — маневр, требует лучшей координации, управления, более высокого уровня разведки, чем сейчас демонстрирует российское командование. Тем не менее на стороне России остается важный фактор — преимущество в живой силе и технике, которым она может воспользоваться.
Затишье на фронте
После отступления российской армии с правого берега Днепра в районе Херсона ситуация на фронте превратилась в позиционное противостояние.
Хотя российские силы — в основном ЧВК «Вагнер» — и смогли взять город Бахмут в полуокружение и частично захватить его, но даже в этом районе, где россияне продемонстрировали самые большие успехи, ни о каком существенном прорыве говорить не приходится. Это продвижение не выходит за рамки тактического уровня.
Под Угледаром и Авдеевкой попытки российского наступления в марте привели к незначительным продвижениям, но потом завязли из-за упорного сопротивления ВСУ. При этом потери российских войск под Угледаром стали настолько велики, что вызвали настоящий шквал критики в пророссийских военных телеграм-каналах.
Ситуация на севере Луганской области, где бои проходят на линии Сватово-Кременная, также не меняется в последнее время. Там интенсивность боевых действий еще ниже.
Правда, в телеграм-каналах отмечают, что в этом районе Россия накопила значительные силы — возможно, также для того, чтобы попытаться наступать. Однако пока об этом свидетельствуют только скопления войск.
Судя по сообщениям в открытых источниках, обстановка на Запорожском участке фронта тоже не отличается интенсивными боевыми действиями.
Что мешает Украине?
Считается, что потери наступающей стороны по отношению к обороняющейся соотносятся как три к одному.
Это довольно условное соотношение, в реальности оно может меняться как в большую, так и в меньшую сторону, но обычно, оценивая подготовку к наступлению, соотношение три к одному берется как минимальный перевес наступающих сил над обороняющимися.
В сентябре, когда ВСУ совершили стремительное наступление под Изюмом, они смогли добиться перевеса над довольно немногочисленными российскими силами, оборонявшими конкретно этот участок фронта.
Однако впоследствии Россия провела мобилизацию, призвав в армию, как считается, около 300 тысяч человек. Это было сделано, как отмечают эксперты, в первую очередь для того, чтобы увеличить плотность войск на всем протяжении фронта.
Сейчас, по различным оценкам, в зоне боевых действий может находиться до 400 тысяч российских военных, но эта оценка может быть очень неточной, поскольку информация засекречена.
Оценка общей численности украинских сил в зоне боевых действий также отсутствует в публичном доступе. По комментариям различных наблюдателей, эта численность все-таки ниже, чем у россиян, хотя и не настолько, чтобы российские силы смогли создать подавляющий перевес на каком-то участке фронта и воспользоваться этим.
Вторая проблема, о которой говорил президент Зеленский, — нехватка вооружений и военной техники. «Мы еще не можем начать наступление. Без танков, артиллерии и мы не можем отправить наших отважных военных на фронт», — сказал он в интервью Yomiuri Shimbun.
В настоящее время у России сохраняется преимущество в тяжелой и легкой бронетехнике, ствольной и реактивной артиллерии, но главное — в авиации.
Хотя Украина и смогла создать эффективную систему противовоздушной обороны, во время наступления войска будут оперировать вне зоны действия систем средней дальности, полагаясь, в основном, на мобильные комплексы ближнего радиуса и поддержку немногочисленных украинских воздушных сил, и могут подвергаться ударам российских самолетов.
Еще одна проблема заключается в том, что возможность украинского наступления обсуждается уже несколько месяцев, и Россия активно готовится к обороне на нескольких угрожаемых направлениях.
В российском тылу сооружаются опорные пункты, противотанковые линии и окопы. Эти позиции создаются не только на оккупированных территориях, включая Крым, но даже и в приграничных российских областях, куда Украина наступать не собирается — по крайней мере, на уровне публичных заявлений официальных лиц.
Более того, судя по открытым источникам, Россия сама накапливает силы на линии Кременная-Сватово — возможно, для того, чтобы попытаться перехватить инициативу, начав свое собственное наступление.
При этом недавние попытки российских войск атаковать под Авдеевкой и — еще раньше — под Угледаром не привели к успеху.
Обороняться проще, чем атаковать, и хотя время, с одной стороны, работает на Украину, которая продолжает получать от партнеров вооружения и боеприпасы, но, с другой стороны, оно дает возможность россиянам еще лучше подготовиться к обороне.
Наконец, начать наступление мешает погода. После недавнего снегопада в Донецкой области земля все еще остается влажной, что затрудняет передвижение военной техники.
Это обстоятельство сильно осложняет маневр, но оно работает и против российских войск, которым также придется маневрировать, подтягивать резервы, чтобы купировать наступающие силы украинцев.
Как обеспечить численное преимущество?
Все эти проблемы осложняют ситуацию для ВСУ, однако негативное влияние каждой из них можно нивелировать либо прямыми контрмерами, либо за счет других факторов.
Действительно, российская армия обладает численным перевесом, что очень важно. Однако концентрация сил на направлении удара со стороны ВСУ может превышать соотношение один к трем.
Численный перевес можно создать, собрав войска на определенном направлении. Именно так обычно и поступают перед наступлением, но тут возникает еще один фактор — хотя украинская армия, как считается, обладает более совершенными возможностями разведки, чем российская, но все равно скрыть концентрацию большой ударной силы практически невозможно.
Ударная группировка может насчитывать десятки единиц бронетехники, большое число машин поддержки — инженерных, ремонтно-эвакуационных, топливозаправщиков, подвозчиков боеприпасов, санитарных машин, да и просто грузовиков, на которых перевозят различные грузы. Ей нужны склады боеприпасов и горючего, госпитали.
Существует много различных способов скрыть развертывание ударных сил — маскировка, рассредоточение, выдвижение на исходные позиции в последний момент перед началом наступления, различные приемы дезинформации, отвлекающие удары в другом месте и многое другое.
Но в современных условиях, когда с обеих сторон действуют беспилотники, используются различные средства электронной разведки, имеется своя агентура в тылу противника, скрыть развертывание большой группировки вряд ли удастся.
Однако даже если это произойдет, эффект внезапности все равно сыграет свою роль.
Дело в том, что в случае начала масштабной наступательной операции с прорывом фронта обороняющаяся сторона будет вынуждена проводить маневренную оборонительную операцию. Для того чтобы купировать угрозу, ей придется собирать резервы, подтягивать их к месту прорыва и вводить в бой.
Это более сложная задача, поскольку любая военная группировка все равно имеет свой тыл, она тоже нуждается в боеприпасах, горючем и прочих необходимых вещах.
Эти запасы уже есть на складах, но логистика, особенно после многомесячной обороны, организована в расчете на обеспечение войск на определенных позициях, а в случае прорыва противника войска вынуждены быстро реагировать на угрозы с неожиданных направлений.
В идеале обороняющаяся сторона должна быть готова быстро подтянуть резервы к любой точке фронта. Но для России сделать это труднее — фронт изогнулся большой дугой. ВСУ могут накапливать силы в центре этой полуохваченной Россией территории, и в такой ситуации логистика намного проще.
Расстояние между, условно говоря, Сватово на севере Луганщины и Новой Каховкой под Херсоном для ВСУ меньше в несколько раз.
Поэтому наступательная операция вполне могла бы пройти по сценарию прошлого года, когда в августе кризис под Херсоном предшествовал наступлению под Изюмом — в таком случае обороняющейся стороне, российской армии, пришлось реагировать на два кризиса, которые находились на большом расстоянии друг от друга.
Сложность тут не только в переброске резервов на большое расстояние. В такой ситуации генштабу обороняющейся стороны приходится решать в два раза более сложную задачу на разных направлениях.
Наконец, удар, нанесенный в неожиданном месте, может создать настоящий хаос в тылу обороняющихся войск.
Российская армия, как отмечают многие даже пророссийские эксперты, испытывает проблемы с командованием, связью, ситуационной осведомленностью. В случае прорыва фронта и неразберихи эти проблемы могут усугубиться, сведя на нет преимущества в численности и вооружениях.
Хватит ли у Украины сил?
Агентство Reuters 5 апреля опубликовало материал, в котором говорилось, что для наступления Украина смогла подготовить 40 тысяч военных. Эту информацию агентство передает со ссылкой на анонимного военнослужащего одной из новых бригад, и поэтому это очень приблизительная оценка.
Косвенно эту цифру подтверждает утечка секретных документов Пентагона, о которой на прошлой неделе сообщила газета New York Times.
В этих документах есть информация о девяти готовых бригадах ВСУ, а также еще о трех, которые должны быть готовы к концу апреля.
То есть численность новых частей, согласно этим данным, может приближаться уже к 50 тысячам подготовленных военных, что вполне соответствует информации Reuters.
Обе эти цифры не подтверждены официально. Более того, советник главы офиса президента Украины назвал утечку планов США и НАТО по подготовке украинского контрнаступления «фотошопом» и «псевдосливом».
«Что же касается реальных планов контрнаступления — безусловно, российские войска ознакомятся с ними первыми. Я бы предположил, что это произойдет уже очень скоро», — добавил он.
Тем не менее Украина действительно занимается подготовкой ударных сил уже несколько месяцев. Тренировки проходят на полигонах на территории страны, а также за границей, где военных готовят инструкторы иностранных армий. Это касается не только пехоты, но и экипажей боевых машин, инженерных частей, артиллерии, связистов, медиков и многих других, от кого зависит успех наступления.
Эти войска проводят боевое слаживание на уровне небольших подразделений, а также отрабатывают совместные боевые действия с техникой, средствами поддержки. Правда, понять, насколько готовы к наступлению эти войска, еще труднее, чем определить их численность.
Что касается техники, то и тут трудно определить, насколько укомплектованы ударные силы ВСУ. Ранее представители украинского руководства и вооруженных сил Украины сетовали на нехватку западной бронетехники, и, судя по сообщениям в открытых источниках, основных боевых танков, например, в Украину было поставлено лишь несколько десятков — явно меньше, чем нужно для наступления.
Между тем, как отмечает исследовательская группа Oryx, которая отслеживает в том числе и поставки вооружений Украине по открытым источникам, Польша еще в начале конфликта поставила украинцам более 250 танков Т-72М и Т-72М1.
Исследователи Oryx отмечают, что подавляющее большинство поставленных Польшей танков было передано во вновь созданные механизированные бригады. Те машины, которые не участвовали в боях, по информации Oryx, прошли модернизацию, получив как минимум комплекты динамической защиты от кумулятивных боеприпасов.
Польша также поставила ВСУ 14 танков Leopard 2A4 и намеревается поставить 60 танков ПТ-91 (лицензионная версия советского Т-72М1). Помимо польских «Леопардов», в Украину уже прибыли 18 германских Leopard 2A6, а также британские Challenger 2 (их количество неизвестно).
Ранее сообщалось и о других поставках, в частности, о передаче Украине Словенией 28 танков М-55С — глубоко модернизированной версии старого советского Т-55. Они также не были задействованы в боевых действиях, и хотя их боеспособность намного ниже, чем у более современных Т-72, они вполне могут оказаться полезными во вторых эшелонах.
Украина уже получила из США 90 тяжелых колесных бронемашин Stryker, БМП Marder, много специальной техники, включая инженерные, командные, ремонтно-эвакуационные машины, бронированные колесные автомобили различных классов.
На слайдах, которые анализировала New York Times, фигурировали даже танки M1 Abrams, хотя они, насколько известно, пока до Украины не доехали.
Сложно сказать, насколько украинская ударная группировка обеспечена всей необходимой техникой, но в последнем пакете военной помощи США боевых машин вообще не было, но зато были БРЭМ, топливозаправщики, грузовики с танковыми прицепами и мостоукладчики.
Эта вспомогательная техника говорит о наступательных намерениях украинской армии даже больше, чем если бы американцы передали ВСУ танки.
Где может ударить Украина?
В обсуждениях возможных направлений ударов ВСУ чаще всего фигурирует Запорожская область.
Это объясняется тем, что оттуда чисто географически удобнее всего наступать в сторону Азовского моря — например, в сторону Мариуполя или Бердянска.
Во-первых, там удобная для наступления местность — ровная степь, немного городов и рек. Во-вторых, это позволило бы ВСУ отрезать группировки российских войск на левом берегу Днепра от тех, которые находятся на Кубани. Кроме того, с берега Азовского моря можно было бы обстреливать Крымский мост, окончательно затруднив снабжение войск в Крыму и Херсонской области.
Однако трудность тут заключается в том, что опасность наступления на этом направлении очевидна и для российского командования, которое, вероятно, должно было готовиться к такому развитию событий.
На этом направлении есть несколько крупных населенных пунктов, например, Мелитополь или Токмак, которые, скорее всего, уже подготовлены к обороне.
Второе возможное направление удара — со стороны Херсона в направлении крымского перешейка. Если бы это удалось совершить, то по ровной степи выйти к перешейку не так сложно.
Но тут есть еще большая проблема — переправа войск через Днепр. Если ВСУ удалось бы перебросить через реку ударные силы, их все равно пришлось бы снабжать: переправы слишком уязвимы для артиллерийских, ракетных и авиационных ударов, а они, без сомнения, стали бы целями номер один.
Учитывая, что у России имеются ракеты «Искандер», а также различные авиационные и морские крылатые ракеты, сохранить такие переправы — дело очень сложное, если вообще возможное.
Еще один район, в котором может начаться наступление, — Бахмут. Этот город стал символом украинского сопротивления, и если бы ВСУ смогли отбросить от него российские войска, то это не столько улучшило бы ситуацию на фронте, сколько стало бы важной политической победой.
В этом районе собраны боеспособные российские части, именно тут Россия добилась каких-то успехов, наступая на сам город и окружая его. Однако порядки наступающих российских войск очень уязвимы для ударов во фланг, об этом также много пишут в российских военных каналах.
Направление на Бахмут выгодно еще и тем, что этот район расположен ближе к крупным логистическим центрам украинской группировки.
Наконец, есть еще район города Сватово, который находится под контролем российской армии. Осеннее наступление ВСУ остановилось буквально в 15 километрах от этого города. Сейчас, судя по сообщениям в открытых источниках, в этом районе Россия скопила довольно большую группировку, намерения которой пока не очевидны.
С одной стороны, эти силы можно задействовать в наступлении на ВСУ, но с другой — они же могут стать и целью, если ВСУ сможет атаковать в обход этой группировки, попытавшись ее окружить.
Такая операция не столь выгодна со стратегической точки зрения, но она могла бы, во-первых, устранить угрозу со стороны российских войск под Сватово, а во-вторых, в случае успеха, позволила бы Украине освободить большие территории на севере Луганской области.
Эти возможные направления ударов ВСУ активно обсуждаются в прессе и социальных сетях, однако протяженность линии фронта в Украине довольно велика, и где в реальности может начаться украинское наступление, угадать очень трудно. Вполне вероятно и то, что ни один из этих районов не станет местом прорыва фронта.
