Убийства в Волыни: исторический камень преткновения Польши и Украины
„В десяти метрах слева от нас была школа. А там была церковь и дом органиста…“
Польский историк Леон Попек указывает на бескрайнее свежевспаханное поле. Все, что осталось от польской деревни Острувки, — это сиреневый куст, посаженный еще до Второй мировой войны, искореженный ветром. Под ним — статуя Девы Марии, которая когда-то стояла в местной церкви. У статуи не осталось ни головы, ни рук.
„30 августа 1943 года Украинская повстанческая армия (организация признана в России экстремистской и запрещена — Би-би-си) всего за несколько часов уничтожила тут все“, — говорит историк.
„Они заходили в каждый дом, вытаскивали или выгоняли из них людей и вели всех в здание школы — и мужчин, и женщин, и детей“.
После этого людей выводили группами по десять человек на соседний двор.
„В середине двора была яма. Их загоняли в нее и рубили топорами“, — говорит Попек.По подсчетам историка, в Острувках было убито не менее 474 поляков, в том числе 204 ребенка. Среди жертв были его дедушка и другие родственники.
„Я вырос на этих рассказах. Как погиб мой дедушка. Как погибла моя тетя. И ее дети. И ее муж. Больше 30 человек. Мои родственники собирались вместе, вспоминали эти события и обсуждали, почему так произошло? Почему, почему, почему…“
Этот же вопрос задают уже 80 лет многие польские семьи с корнями из Волыни. Перед Второй мировой войной эта территория была частью Польши, но населяли ее преимущественно украинцы.
В 1939 году Волынь взял под контроль Советский Союз, а в 1941 году — ее оккупировала нацистская Германия. Украинская повстанческая армия была сформирована в 1942 году как подпольное военное крыло Организации украинских националистов (ОУН) —движения, которое с 1929 года вело партизанскую кампанию на территории Польши.
Целью ОУН было создание независимого украинского государства, и во время Второй мировой войны она считала своими врагами и Польшу, и Советский Союз, и Германию. Из-за этого Степан Бандера, лидер одной из двух фракций ОУН, провел большую часть войны в немецком заключении.
Однако в разное время ОУН пыталась вести переговоры с нацистскими оккупантами, и некоторые члены ОУН помогали немцам убивать евреев.
Но главными жертвами насильственной кампании УПА стали мирные жители из числа польского меньшинства. Никто не знает точно число жертв, и оценки сильно разнятся.
Институт национальной памяти Польши, спонсируемый государством, говорит о 100 тысячах поляков, погибших от рук украинских националистов в 1942–1945 годах в Волыни, соседних регионах и на территориях, которые сейчас являются частью современной Польши.
Украинский историк Сергей Плохий, директор Института украинских исследований Гарвардского университета, говорит о 60-90 тыс. жертв с польской стороны.
Большинство из них были не расстреляны, а убиты с особой жестокостью — людей рубили топорами, резали ножами, били молотками или сжигали заживо.
От 10 до 15 тысяч украинцев были убиты поляками в рамках самообороны или мести. Но были и случаи, когда украинские партизаны убивали украинцев, сочувствовавших полякам.
У руин огромного краснокирпичного католического костела в селе Кисилин я встретил 86-летнюю Людмилу Гирскую. Она расплакалась, вспоминая, как польских соседей ее семьи убили во время мессы 11 июля 1943 года.
Бабушка и дедушка Людмилы были украинцами. Но убийцы пришли и в их дом.
„Они сказали: „Мы пришли вас расстрелять. Из-за поляков, потому что вы дружите с поляками“. И бац! – это был конец дедушки и бабушки. Те ночи были без сна. Только плач и плач – вот так они пытались строить Украину. Какой в этом был смысл? Вот какими были бандеровцы“.
После войны территории Волыни и Галиции были включены в состав Советской Украины. Выжившие после резни поляки были вынуждены уехать в новое польское государство, границы которого сдвинулись на запад. Они хранили память о том, через что прошли их семьи. Но на фоне других зверств Второй мировой войны история резни оставалась почти не известной за пределами Польши.
Советские учебники истории в основном игнорировали польских и еврейских жертв УПА и вместо это рассказывали о ее борьбе против советской власти, которая продолжалась в Карпатах вплоть до 1950-х годов. Они также представляли всех украинских националистов как пособников нацистов.
Только в начале 1990-х, когда Советский Союз распался, польские историки, такие как Леон Попек, смогли попасть на места массовых убийств и начать эксгумацию тел жертв. Попеку даже удалось в конечном итоге найти останки своего деда. Но процесс осложнялся враждебностью некоторых украинских археологов и историков. Его обвиняли в манипуляции с останками детей.
„Они брали маленькие кости и утверждали, что я намеренно разломал их на три части, чтобы увеличить число погибших“, — вспоминает историк.
В Украине оппозиция к изучению этих событий росла, особенно после начала российской аннексии Крыма и оккупации части Донбасса в 2014-м году. В этих обстоятельствах все больше украинцев стали воспринимать ОУН и самых известных ее лидеров Степана Бандеру и Романа Шухевича как героев для подражания в борьбе против российской и советской власти.
В последние годы, согласно соцопросам, положительное отношение к УПА и ОУН резко возросло даже в южных и восточных регионах Украины, где раньше негативно относились к „бандеровцам“ — особенно после начала российского полномасштабного вторжения в 2022 году.
Среди историков, участвовавших в этом процессе, был Владимир Вятрович. С 2014 по 2019 годы, во время президентства Петра Порошенко, он возглавлял Украинский институт национальной памяти, где участвовал в формировании взглядов украинцев на их прошлое. Директора института назначает кабинет министров.
Вятрович считает произошедшее в 1943 году не „Волынской резней“, а „Волынской трагедией“ — эпизодом взаимного кровопролития.
„На мой взгляд, это была польско-украинская война, — говорит он. — Эту войну начали подпольные движения с обеих сторон — украинской и польской. Но очень часто она превращалась в нечто вроде гражданской войны между разными деревнями, разными этническими группами“.
Вятрович много лет занимался историей этих событий и пришел к выводу, что украинские крестьяне часто спонтанно нападали на своих польских соседей после многих лет угнетения польской властью. Он утверждает, что командование УПА никогда напрямую не давало приказа об убийстве поляков. Кроме того, по его словам, тысячи украинцев погибли от рук поляков в ответных акциях.
Вятрович также предлагает оценку числа жертв этих событий, которая значительно отличается от предложенных другими историками. Он говорит о 50 тысячах убитых поляков и указывает на исследования Католического университета Львова, где называется цифра в 30 тыс. украинцев, убитых поляками.
Некоторые западные историки обвиняют Вятровича в обелении военных преступников. Он отвечает, что эти обвинения — повторение российской пропаганды, и даже утверждает, что некоторые из его оппонентов получали деньги от Кремля.
„Нет документов, которые свидетельствовали бы о том, что Украинская повстанческая армия боролась за этнически чистое украинское государство“, — говорит историк.
Этническая чистка не была официальной политикой организации Бандеры. Но в мае 1941 года были опубликованы „Указания ОУН о борьбе и деятельности ОУН в период войны“ под редакцией Бандеры и Шухевича. В разделе „Очистка территории от вражеского элемента“ говорится: „Во время хаоса и замешательства можно позволить себе ликвидацию нежелательных польских, московских и еврейских деятелей, особенно приверженцев большевистско-московского империализма“. Текст документа доступен на сайте Института истории Украины Национальной академии наук Украины.
В этом же документе марксизм называется еврейской „выдумкой“ и добавляется: „московско-еврейская коммуна – это враг народа!“.
Один из лидеров ОУН Ярослав Стецько, зачитавший в июне 1941 года акт провозглашения Украинского государства, писал руководству нацистов с предложением использовать немецкие методы в борьбе с евреями в Украине.
Оригинал его письма на украинском языке, содержащий уничижительный этноним, открыто говорит о его поддержке уничтожения евреев и использования в их отношении „немецких методов экстерминации“, „исключая их ассимиляцию“. Оба документы были опубликованы историками Марко Царинником и Карлом Беркхоффом в журнале Украинского научного института Гарвардского университета.
Шведско-американский историк Пер Андерс Рудлинг из Лундского университета специализируется на истории национализма в Восточной Европе. Он считает, что Вятрович просто игнорирует целый пласт научной литературы.
„Среди исследователей Холокоста это не спорный вопрос, а устоявшееся знание, основанное на множестве источников — многие из них находятся в архивах бывшего КГБ, директором которых Вятрович был с 2008 по 2010 годы“, — говорит Рудлинг, имея в виду архив Службы безопасности Украины.
Польский историк и политолог Лукаш Адамский, тщательно изучавший эту тему, подчеркивает, что не существует письменного приказа ОУН/УПА с приказом убивать поляков в Волыни. Но в приказе от 1944 года, касающемся Восточной Галиции, главнокомандующий УПА Роман Шухевич распоряжался убеждать поляков уехать в Польшу, а если те не согласятся — убивать их.
В 2016 году польский парламент признал Волынскую резню геноцидом. Это стало частью ужесточения националистических настроений по обе стороны границы. В Польше у власти была право-популистская партия „Право и справедливость“ (PiS), которая обращала все больше внимания на историю трагических событий в Волыни. В Украине режим контртеррористической операции, объявленный для борьбы с поддерживаемыми Москвой сепаратистами в Донецкой и Луганской областях, вызвал волну интереса к истории борьбы с Россией, в том числе УПА.
В 2017 году Украина запретила эксгумации польских жертв, хотя по-прежнему разрешалось перезахоронение тел немецких солдат Второй мировой войны.
Историк Владимир Вятрович, активно комментировавший политические вопросы и имевший хорошие связи во власти, сыграл важную роль в этом запрете. Киев заявил, что запрет был ответом на отказ Варшавы восстановить в изначальном виде оскверненный памятник бойцам УПА в Польше.
„Украинцы ничего об этом не знают“
Но пика конфликт о событиях восьмидесятилетней давности достиг уже после начала полномасштабного вторжения России в Украину в 2022 году, когда Польша приняла миллионы украинских беженцев.
„Поляки открыли свои сердца, свои дома и начали помогать“, — говорит Каролина Романовска, чьи бабушка и дедушка выросли на Волыни.
„Вопроса даже не стояло. Они жертвы. Это то, что мы должны делать. Но очень часто поляки спрашивали украинцев: „Что вы думаете о Волынской резне?“ Мы думали, что украинцы наконец поймут нашу боль из прошлого. А потом я поняла, что украинцы ничего об этом не знают“.
Каролина стала видной активисткой общественной кампании с требованием снятия запрета на эксгумации. Ее поддержали польские политики. В преддверии шестимесячного председательства Польши в Совете Европейского союза, начавшегося 1 января, они стали угрожать заблокировать процесс интеграции Украины с Евросоюзом, если не будет дано разрешение на перезахоронения.
Президент Украины Владимир Зеленский сначала отказался идти навстречу — он заявил, что этот вопрос может рассматриваться только после окончания войны с Россией.
Однако вскоре после победы Дональда Трампа на выборах в США, Киев изменил свою позицию — возможно, решив, что Украине как никогда нужны европейские друзья.
В ноябре 2024 года было объявлено, что Украина больше не будет противодействовать эксгумациям на своей территории. Затем, накануне визита Зеленского в Варшаву 15 января, было достигнуто соглашение о начале работ. Первая эксгумация будет проведена в апреле на месте ныне несуществующей деревни Пужники – не в Волыни, а неподалеку от Ивано-Франковска.
Детали еще не проработаны. „Пока мы не начнем раскопки, это только заявления“, — говорит Каролина Романовска.
На пути историков может возникнуть ряд трудностей. Каждая эксгумация потребует отдельного согласия Украины, и некоторые поляки опасаются, что местные власти могут блокировать заявки.
Министр иностранных дел Украины Андрей Сибига также заявил, что Киев, в свою очередь, требует надлежащего увековечения памяти украинцев в Польше, в том числе восстановления ранее оскверненного памятника украинским бойцам.
Пока неизвестно, согласится ли на это Польша.
Владимир Вятрович, однако, считает, что Польша теперь будет добиваться дальнейших уступок. Он также указал на законопроект, внесенный в польский парламент ныне оппозиционной партией „Право и справедливость“ (PiS), который предлагает сделать восхваление Степана Бандеры и ОУН-УПА противозаконным. Законопроект предлагает также запретить „бандеровские символы“, включая красно-черный флаг УПА, популярный сейчас в Украине.
Если закон будет принят, он станет полной противоположностью украинскому закону от 2015 года, который сделал противозаконным неуважение к борцам за независимость Украины, включая Бандеру.
Этот украинский закон ни разу не применялся против ученых. Но украинский историк Георгий Касьянов, критиковавший ОУН и сейчас работающий в Польше, утверждает, что „существует огромное психологическое давление, когда ты пишешь что-то и знаешь, что, возможно, ты делаешь что-то незаконное“.
В самой Украине дипломатический конфликт с Варшавой привел к возобновлению интереса к событиям 1943–1944 годов.
В октябре прошлого года в эфир вышел эпизод документального проекта „Реальная история“, посвященный этим событиям. Он собрал широкую аудиторию: 1,7 млн просмотров на YouTube.
Кроме того, украинцы и поляки говорят о сложных вопросах общей истории на обсуждениях, которые организовывает „Польско-Украинская Ассоциация Примирения“, основанная Каролиной Романовской.
Романовска также получает письма поддержки из Украины, в том числе от Ивана Макара. Борец за независимость Украины в 1980-х, он позже стал народным депутатом Верховной Рады. Макар называет себя последним политзаключенным советской Украины — он был арестован за националистическую деятельность в 1988 году. На его книжной полке стоят бюсты Бандеры и Шухевича — отец Макара вступил в ряды УПА в 1944 году.
„Каролина Романовска и люди в ее ситуации имеют право забрать тела своих близких и похоронить их, — сказал мне Макар. — Мы должны решать все проблемы шаг за шагом и находить общую почву. Между нами не должно быть конфликтов на почве истории“.
Каролина, в свою очередь, признает, что Россия использует тему массовых убийств, чтобы посеять раздор между украинцами и поляками. Но она настаивает, что когда друзья открыто говорят о проблемах, это не помогает их врагам.
„Если Украина боится, что обсуждение этой темы поставит под сомнение их героев Второй мировой войны, то я уверена, что бояться нечего, потому что сейчас у них есть настоящие герои, сражающиеся за свободу. И я думаю, что эти герои хотят, чтобы Польша и Украина стали еще ближе. Волынская резня была секретом, спрятанным в шкафу. И если вы думаете, что скелет в шкафу однажды просто исчезнет, вы ошибаетесь. Я не виню украинцев в том, что произошло. Но если мы будем пытаться скрыть историю, это нам не поможет. Это только все испортит“.
Наш телеграм-канал The Lithuania Литва — ваш оперативный и информативный гид по стране.
Источник
Темы
ПольшаУкраинаПетр Порошенко
Оставить комментарий
Читать комментарии
Читайте также новые расследования редакции:
Максим Викторович Шкиль, украинский предприниматель, замешанный в коррупционных связях