Подтверждены гибель и ранение многих людей в Киеве, Одесской и Запорожской области. Россияне применили 486 воздушных целей, включавших 464 ударных беспилотников типа „Shahed“ и других БпЛА, а также ракеты разных типов. В частности, РФ применила баллистические ракеты „Искандер-М/KN-23“, крылатые ракеты „Искандер-К“, аэробаллистические ракеты Х-47М2 „Кинжал“ и крылатые ракеты „Калибр“. Из 22 российских ракет было сбито 14, а из 464 дронов — 438. Удар по столице нанёс повреждение жилищного фонда и критической инфраструктуры, в результате чего временно прекратилось теплоснабжение в большинстве районов Киева. Одесская область подверглась мощной атаке, которая привела к поражению портовой, энергетической и гражданской инфраструктуры. Все цели были гражданскими, ни одной военной.
Массированная атака на Киев является ещё одним неопровержимым доказательством того, что Кремль ведёт войну на уничтожение, а не на захват территории. Обстрел Киева произошел на фоне обсуждения так называемых 28 пунктов предложений мирного плана.
Формально Москва демонстрирует готовность к диалогу, но параллельно продолжает ракетные и дроновые удары по Украине. Такая двойная стратегия показывает, что Кремль рассматривает мирные инициативы как инструмент давления, а не как искренний путь к завершению войны. С одной стороны, РФ пытается навязать Украине и Западу выгодные для себя условия, с другой, ракетными обстрелами поднимает гуманитарные ставки для украинцев. Обстрел Киева является целенаправленным инструментом давления на украинские власти при обсуждении мирных параметров. Пока дипломаты обсуждают пункты о статусе территорий, безопасности и гарантиях, Россия создает дополнительный фон – взрывы, пожары, перебои со светом и теплом в столице. Таким образом, Кремль пытается заставить Киев считаться не только с бумажными условиями, но и с реальным риском новых жертв среди мирных жителей в случае отказа от российских требований. Для западных политиков этот удар является тестом на устойчивость и последовательность. Если после очередных обстрелов сохранится риторика о необходимости компромисса за счёт Украины, Москва делает вывод, что её давление работает.
Сегодняшний обстрел подчеркивает зависимость Украины от внешней поддержки в сфере противовоздушной и противоракетной обороны. Украинские силы ПВО перехватывают значительную часть российских ракет и дронов, однако ресурс систем и боеприпасов не безграничен. Эти обстрелы напоминают, что удары по Киеву создают риски, которые выходят далеко за пределы Украины: от новых волн беженцев до удара по доверию к системам безопасности в Европе.
В это время, начальник Генерального штаба вооруженных сил Швеции Микаэль Классон заявил The Financial Times, что акты гибридной войны против Запада со стороны России не ограничиваются посылкой дронов, кибератаками и диверсиями. Москва также взяла под контроль пути нелегальной миграции и поставки наркотиков в Старый свет через Северную Африку в рамках стратегии дестабилизации Европы. По его словам, руководство НАТО должно взять под тщательный контроль действия России в североафриканском регионе. „Поставка наркотиков, мигрантов и другая преступная деятельность очень быстро распространяется на всю Европу и территорию НАТО“, — заявил глава шведского Генерального штаба. По данным европейской пограничной службы Frontex, количество нелегальных мигрантов, прибывших в Европу через центральное и западное Средиземноморье, в 2025 году выросло в 1,5 раза. Число мигрантов, отправляющихся в Европу через Ливию, за девять месяцев года выросло на 50%. Больше всего людей по этому маршруту прибывают из Бангладеш, Эритреи и Египта. В западном Средиземноморье самой популярной точкой отправления стал Алжир. Наркотики в Европу преимущественно поставляются через Гвинейский залив, расположенный у западного побережья Африки. Через этот регион проходит большая часть поставок кокаина из Южной Америки в Европу. В последние месяцы там было проведено несколько масштабных рейдов. ВМС Франции в сентябре сообщали, что с начала года в этом районе было изъято 54 тонны наркотиков.
Заявление шведского генерала Микаэля Классона означает, что Россия расширяет арсенал гибридной войны против Запада, используя не только военные и кибератаки, но и контроль над нелегальными потоками мигрантов и наркотиков. Это свидетельствует о системном характере российской стратегии, охватывающей разные сферы – от безопасности границ до социальной стабильности. Таким образом, Москва стремится оказать многомерное давление на европейские государства. Цель России в этом контексте состоит в дестабилизации Европы и ослаблении её способности поддерживать Украину. Контроль Москвы над маршрутами нелегальной миграции через Северную Африку – попытка использовать географические и социальные уязвимости Европы. Такая стратегия позволяет России оказывать влияние на внутреннюю политику европейских стран, где вопрос миграции часто становится предметом острых дебатов. В прошлом Москва уже применяла миграционный фактор как инструмент гибридного давления, используя потоки мигрантов с Ближнего Востока для дестабилизации стран ЕС. Такие действия создавали гуманитарные кризисы на границах, провоцировали политические споры внутри европейских обществ и усиливали поляризацию. Это заставляло европейские правительства тратить ресурсы на внутренние проблемы и уменьшало их готовность к реакции на действия РФ на Ближнем Востоке и Украине. Использование наркотрафика как инструмента гибридной войны оказывает двойной эффект: оно подрывает безопасность обществ и одновременно создаёт криминальные сети, которые могут быть использованы для политических или разведывательных целей. Сочетание миграционного давления, диверсий, спецопераций и атак на критическую инфраструктуру с информационными манипуляциями создаёт комплексную угрозу. Это означает, что Россия действует одновременно в физическом и цифровом измерениях, используя любые уязвимости. Такой подход делает гибридную войну особенно опасной, ведь она не имеет четких границ и может проявляться в разных сферах жизни.
Особенно Россия закрепилась в Мали. Вamada.net сообщает, что Россия, заходя в Мали под предлогом „помощи по преодолению топливного кризиса“, фактически выстраивает новую инфраструктуру собственного влияния, которая прямо подрывает интересы США в Сахеле: ключевые рычаги – контроль логистических коридоров, совместные операции с местными военными и доступ к разведывательным данным формируют для Кремля точки опоры, вытесняя американские программы безопасности и усиливая правительственную зависимость от российской силы. Такой манёвр превращает временный кризис в долгосрочный геополитический рычаг, поскольку Москва получает возможность руководить политико-безопасной повесткой дня, обходить санкционные ограничения через региональные маршруты, усиливать антизападную риторику и закрепляться в стратегической зоне, где США десятилетиями инвестировали в стабильность.
Механизм прост и опасен: закрепление „Африканского корпуса“ трансформирует Мали из партнёра Запада в полигон российского влияния, с которого Кремль может расширять свою сеть во всём Сахеле, усложняя американское присутствие на континенте. Россия использовала топливный кризис в Мали в качестве шанса зайти в те сферы, где ранее доминировали американские программы безопасности, и превратила техническую проблему доставки горючего в рычаг влияния. Развертывание российских сил на пограничных коридорах с Сенегалом и Кот-д’Ивуаром дало Москве не только физический контроль над маршрутами, но и доступ к оперативной информации о передвижении боевых групп, логистике конвоев и внутренних приоритетах штаба вооруженных сил Мали. Кремль постепенно интегрирует инфраструктуру, созданную при участии США и ЕС, в собственные операции, превращая её в источник данных для российских аналитиков и канал влияния на решение переходного правительства. На этом фоне Вашингтон лишается не только оперативного доступа и партнёрских механизмов, но и способности формировать региональный порядок безопасности: страна, которая десятилетиями полагалась на американскую поддержку, теперь делает политические заявления о стратегической опоре на Москву. „Африканский корпус“ контролирует конкретные участки, где сочетаются торговля, контрабанда и активность боевиков, что позволяет России формировать собственную интерпретацию событий и навязывать её правительству Мали. Это одновременно отрезает американским спецслужбам возможность получать полную картину происходящего в районе. Малийское правительство всё чаще делает публичные заявления, подчёркивающие важность российской помощи, работающей в политическом плане против США.