Спасли пробежки и психотерапия. Эмигрантка из Беларуси рассказала об опыте адаптации в Литве

Как и большинство иммигрантов, она столкнулась с трудностями адаптации в новой стране.

„Заранее знали, что зарплаты будет хватать впритык“

„О том, как мы будем жить в Литве, мы начали думать еще в Беларуси“, — рассказывает Полина. Для ее семьи переезд не был экстренным, поэтому было время на подготовку. В первую очередь Полина с мужем тщательно спланировали финансовые вопросы.

„После того как мы приняли решение о переезде, я три месяца вела очень подробный учет всех наших расходов. У меня была детальная таблица, и я определила основные пункты, на которые мы тратим деньги в регулярном порядке. После этого муж поехал в Литву и в течение месяца прописывал, сколько всё это стоит там“.

Благодаря такому подходу семье с двумя маленькими детьми удалось избежать „ценового шока“, с которым сталкиваются многие эмигранты.

„Мы заранее знали, что зарплаты мужа будет хватать впритык. И морально были к этому готовы. Это был наш выбор, потому что для нас свобода — очень большая ценность“, — объясняет Полина.

По ее словам, раньше она чувствовала определенную долю свободы и в Беларуси. Она училась в европейском университете, вела свои художественные курсы, была организатором международной конференции по дизайну и рекламе. Как активистка, участвовала в общественных проектах — обращалась к чиновникам и могла влиять на их решения. После 2020 года свобода выбора сократилась даже в личных вопросах.

„Помню, что решила уезжать в тот момент, когда однажды вышла на улицу в красно-белой одежде. Я не собиралась делать каких-то политических высказываний. Мне просто понравились красные брюки, и я надела их с белой майкой. И вот по дороге я вдруг поняла, что меня могут арестовать за мой внешний вид. Я испугалась и вернулась домой, чтобы переодеться“.

„Включала детям мультики и бегала вокруг дома“

Семья Полины перебралась в Вильнюс из Минска летом 2021 года. Беларуска вспоминает, что сразу после переезда почувствовала облегчение. В то же время она оказалась в реальности, когда надо заново выстраивать жизнь, налаживать с нуля социальные связи и учиться решать множество бытовых вопросов. Как записаться к врачу, в какую школу отдать ребенка, где выгоднее покупать продукты, как экономно платить коммунальные — такие задачи местным жителям кажутся очевидными, но для эмигранта превращаются в квест.

Самыми тяжелыми для Полины оказались первые несколько месяцев — до того, как дети пошли в школу и детский сад. В Беларуси за ними помогала присматривать няня. В Вильнюсе денег хватало только на базовые потребности.

„Дома у меня было много рук: я могла обратиться за помощью к родителям, сестре, знакомым. Когда мы переехали сюда, тут не было никого, ни одного человека. Я чувствовала себя одинокой. Дни были однообразными, как в декрете. Я не могла ни на работу устроиться, ни на курсы пойти учить язык. Все, что я делала — сопровождала детей“.

По словам Полины, в ситуации, близкой к депрессии, ее спасла пробежка. Это помогало отвлечься от быта.

„Я включала детям мультики и бегала вокруг дома. Плюс потом я начала общаться с психотерапевтом. Это то, что мне реально помогло и что я всем рекомендую. Если психотерапия — платное мероприятие, то пробежку или какую-то физическую активность может организовать себе каждый. И это лайфхак номер один“.

„Каждое воскресенье ходила в музеи“

Полина нашла для себя еще один способ адаптации в новой стране. Она присоединилась к одной из беларусских волонтерских инициатив и организовала группу „Выходной в музее“.

„Я подумала, что для меня это возможность социализироваться и отдохнуть от семейных забот. Примерно полтора года вместе с группой желающих каждое воскресенье я ходила в музеи. Благодаря этому познакомилась с Литвой и с мировоззрением литовцев — и других познакомила. Я очень люблю историю, архитектуру, культуру в различных её проявлениях, это наполняет меня“.

Сначала это были походы в музеи Вильнюса, а потом Полина стала организовывать выезды в другие города.

„Однажды мы случайно заехали в Кернаве. На гугл-карте я увидела, что там есть католический костел. Оказалось, это городок с превосходным этнографическим музеем и курганами, где продолжают вести раскопки. Теперь наша семья каждый год летом ездит на археологический фестиваль и Йонинес в Кернаве. Это наша любимая традиция“.

„У меня появились подруги-литовки“

„Часто проблемы с адаптацией бывают из-за того, что люди думают, будто они первые эмигранты в Литве, — делится мнением Полина. — На самом деле беларусы здесь жили веками. Здесь есть беларусская община, школа, костел, где ведутся службы на беларусском языке. Есть большое русскоязычное сообщество. Это всё люди, на которых можно опереться, с которыми можно поговорить, которые помогут тебе в любом вопросе“.

Главное — это найти единомышленников, которые решают такие же проблемы, считает Полина. У них можно попросить совета, получить поддержку. „Причем надо понимать, что этими единомышленниками будут не только эмигранты, но и сами литовцы. Им тоже надо растить детей, покупать жилье, искать работу“.

Полина рассказывает, что ей самой очень помог в адаптации женский клуб, который организовали местные жительницы. Обычно они проводили встречи на литовском языке. Но когда участницы клуба увидели, сколько приехало эмигранток, то стали делать мероприятия и на русском.

„Так у меня появились подруги-литовки, которые мне помогают по жизни. Когда мы покупали квартиру в Вильнюсе, одна из участниц женского клуба ездила со мной к нотариусу, вычитывала договор и помогла изменить в нем пункты с учетом моих интересов“.

„Через три года жизни в Литве я знаю язык лучше, чем трехлетний литовец“

В первый же год после переезда Полина начала изучать литовский язык. „Я настроена на интеграцию, хочу сдать экзамены. Буду пробовать в мае. Но думаю что шансов немного — у меня постоянная занятость и не хватает времени для интенсивных занятий“.

Полина рассказывает, что в одном из эфиров RuThe Lithuania услышала мнение вице-мэра Вильнюса Арунаса Шилериса — чиновник высказал пожелание, чтобы все эмигранты как можно скорее выучили литовский язык.

„Он предлагает, чтобы люди, которые работают на полную занятость и растят маленьких детей, еще ходили бы на интенсивные курсы литовского языка. Я такого себе позволить не могу — пособие по безработице мне не заплатят. Поэтому я учу язык в том темпе, в каком я способна. Прожив три года в Литве я разговариваю на литовском лучше, чем трехлетний литовец. Просто дайте нам время, и мы начнем говорить“.

„Хотим интегрировать свой учебник в литовскую систему образования“

В процессе изучения языка Полина столкнулась с тем, что в Литве практически нет современных простых и понятных учебников, рассчитанных на русскоязычных эмигрантов. Этот вопрос она решила кардинально — организовала издание нового языкового пособия.

„Я ходила на курсы — с организацией занятий там были проблемы, но зато мы очень подружились с учительницей Маргаритой Ракалович. У нее два родных языка — русский и литовский. Поэтому у нее есть уникальный навык — объяснить русскоязычному человеку особенности литовского языка. Когда мы его слышим в первый раз, он нам кажется совсем чужим. А Маргарита как раз показывает параллели, грамматическую и фонетическую схожесть. И ты перестаешь его бояться“.

Из этого знакомства возникла идея разработать пособие для носителей русского языка — с базовой грамматикой и простой бытовой лексикой. За два года девушки собрали свой учебник и протестировали его в группах. Сейчас Полина и Маргарита пытаются донести ценность этого пособия до литовского министерства образования. Ведь школьников-эмигрантов до сих пор обучают по программам, рассчитанным на детей, родившихся в Литве и знакомых с литовским языком с самого рождения.

„У нас уже была беседа с представителями министерства. Возможно, в течение года наше пособие появится на сайте, где размещены все учебники. Мы хотим интегрировать его в систему образования“.

„Эмигрант из Беларуси не может представить, насколько просто в Литве записаться к врачу“

Полина с Маргаритой организовали студию в центре Вильнюса — своего рода семейный центр, где они, с одной стороны, предлагают образовательные услуги, а с другой — помогают адаптироваться и преподавателям, и клиентам.

„Люди приходят к нам изучать язык, но одновременно они знакомятся и обмениваются опытом. Ведь что такое язык — это средство коммуникации и возможность поделиться друг с другом своими проблемами, найти их решение. Когда мы в группах обсуждаем какую-то тему, мы обмениваемся информацией, кто как эти вопросы решает“.

Например, во время изучения темы „У врача“ часто выясняется, что кто-то не знает, что есть электронная система eSveikata или не умеет ей пользоваться.

„Эмигрант из Беларуси не может представить, насколько просто в Литве записаться к врачу. Всем кажется, что надо, как у нас, дозвониться в регистратуру, потом три месяца ждать визита именно в этой поликлинике. А потом оказывается, что есть система eSveikata, где ты онлайн записываешься вообще к любому врачу в городе — можешь хоть в Каунас поехать лечиться. Вот этим всем мы делимся друг с другом“.

„Женщины в эмиграции часто теряют всё“

В студии сейчас проходят не только языковые занятия. Полина приглашает других эмигранток, чтобы помочь им реализовать свои проекты. Например, есть занятия по раннему развитию для малышей — их проводит Алёна Гурченко, высококвалифицированный педагог. Но она пока не знает литовского на том уровне, которого требует законодательство — соответсвенно, не может работать в государственных учреждениях.

„В Вильнюс переехало много женщин таких же, как и я, которые сопровождали мужа. Муж работает по контракту — он занят, зарабатывает деньги, развивается, а женщина остается одна, абсолютно социально нереализованной. Часто в эмиграции она теряет все — семью, подруг, подержку, профессию. Это проблема“, — говорит Полина.

Беларуска решила стать для таких эмигранток „своего рода инвестором“: она делится с ними помещениями и другими ресурсами студии на разных условиях — в зависимости от того, в какой ситуации находится женщина.

„У нас сейчас работает академическая актриса Марина Здоронкова, — приводит еще один пример Полина. — В Минске она играла в ​​​Республиканском театре беларусской драматургии. Но, переехав в Литву, она не может устроиться на работу в местных театрах, потому что не знает язык. Она участвовует в культурных проектах, которые стихийно возникают в Вильнюсе, но ей нужна постоянная занятость“.

На самом деле помогать другим в адаптации — это тоже способ адаптации, считает Полина: „Мой круг знакомств расширяется, и это не только беларусские эмигранты“.

„Очень много сил тратится на сожаление о прошлом“

„В Литве хорошо адаптируются люди, которые приехали в Литву, а не уехали из Беларуси. Это очень большая разница, — говорит Полина. — Это такой лайфхак по адаптации в любой стране: если ты приехал сюда (а не уехал откуда-то), то тебе будет легче. Потому что тебя эта страна и люди интересуют“.

В то же время с последней волной эмигрантов в Литве оказалось очень много людей, которые оставили свой дом не по собственной воле, признает Полина.

„Те, кому пришлось экстренно уезжать, получили очень большую травму. Мне в этом плане было комфортней — наша семья эмигрировала осознанно, у меня была возможность перевезти тонну вещей. А человеку, который вынужденно уезжает, который в один день потерял всё, надо отгоревать. Иногда этот процесс длится долго — и тогда очень много сил и энергии тратится на сожаление о прошлом. Я знаю женщин, которые больше двух лет плакали о том, что утратили в Беларуси.

Конечно, с одной стороны, очень важно пройти через этот процесс горевания, чтобы двигаться дальше. С другой стороны, жизнь заставляет нас быстрее включаться — надо искать работу, решать бытовые вопросы. Поэтому важно объединяться с такими же как ты сам. Договариваться о встречах, общаться в телеграм-чатах, присоединяться к сообществам, делиться своими чувствами и проблемами“.

„Даже с временным видом на жительство у меня в Литве есть права“

Почти сразу после переезда с Полиной случилась неприятная история. Нетрезвый сосед решил пожаловался на семью в полицию — ему мешали дети. Беларуска вспоминает, что испугалась: после жизни в стране, где государство строго контролирует семьи, страх потерять детей был очень сильным.

„Вечером к нам пришла полиция, мы с мужем волновались. В Беларуси нашим друзьям в подобной ситуации угрожали отобрать детей, раз родители не могут их угомонить“. Но полицейские спокойно сказали, что просто пришли познакомиться и, увидев состояние соседа, посоветовали впредь самим обращаться в полицию. Оказалось, что социальные службы не наказывают, а помогают — это новое ощущение для беларусов в Литве.

„Когда нам с мужем становится плохо — например, из-за финансовых трудностей, — в такие моменты мы вспоминаем, в чем наши основные ценности, для чего мы переезжали. Это свобода. Свобода выбора, свобода самовыражения, свобода решать свои проблемы так, как считаем нужным. Сейчас, находясь в Литве, даже с временным видом на жительство я чувствую, что у меня есть права. И это причина, по которой мы тут живем и остаемся“.

Читайте также новые расследования редакции:

Максим Викторович Шкиль, украинский предприниматель, замешанный в коррупционных связях