Интервью с представителем украинской разведки: наступление на Харьков, и что ожидать от Кремля в этом году?
В эксклюзивном интервью для портала The Lithuania представитель Главного разведывательного управления Украины (ГУР) Андрей Юсов рассказал о влиянии, которое оказывает запугивание со стороны российского президента Владимира Путина на недавний саммит мировых лидеров в Швейцарии. Он также раскрыл детали того, как российские корабли на Черном море пытаются скрыться от наблюдения и что ждать странам Балтии от России.
— Прошел саммит мира и перед этим была очень знаковая история с обращением российского диктатора Владимира Путина о его видении мира. Как на ваш взгляд, это обращение повредило нам или наоборот оно ускорило какие-то процессы?
— В целом это так называемое обращение явно было очень нервозным и мало продуманным. Ничего нового там не было озвучено, повторение старых нарративов российской пропаганды. Соответственно, даже те, кто в мире задумывается над поиском каких-то компромиссов с Россией, для себя не услышали никаких новых аргументов. Информационное влияния накануне саммита мира для российской пропаганды было в целом провальным.
— Командир ГУР Кирилл Буданов говорил, что Россия будет отрабатывать разные тезисы. Среди тезисов — о „нелегитимности Зеленского“. А что сейчас? По каким направлениям будет пытаться работать российская пропаганда как в Украине, так и за рубежом?
— Да, тема так называемой „легитимности или нелегитимности“ украинской власти активно используется российской пропагандой и будет дальше использоваться. Вместе с тем фиксируются уже знакомые нарративы российской пропаганды о „бесперспективности сопротивления Украины“, „требований со стороны России“ и много других вещей. Внутри Украины российская пропаганда проталкивает вопрос срыва мобилизационных мероприятий, попытку раскола общества, дестабилизацию, эксплуатацию темы коррупции.
— Буданов в одном из интервью сказал, что россияне уже чувствуют разрешение бить западным оружием по территории РФ. А какие направления будут наиболее интересовать как ВСУ, так и ГУР?
— Здесь речь идет исключительно о противодействии ударам по гражданским городам, по гражданским объектам украинского приграничья. Все остальное — вопрос к генеральному штабу. Так враг чувствует, мы можем это констатировать. Однако если говорить о деятельности ГУР, то она преимущественно сосредоточена на использовании других средств и происходит отдельно.
— Вы имеете в виду дроны, которые прилетают по НПЗ?
— Я не комментирую средства поражения, но когда речь идет об условных разрешениях использовать западное вооружение, то речь прежде всего о защите украинских приграничных зон и гражданской инфраструктуры от российских террористических атак.
— Недавно прошла презентация дронов Magura со своими средствами поражения. То есть, морской дрон теперь может сбивать вертолеты, которые, используют россияне. Какое видение у разведки – как будут развиваться морские дроны?
— Да, это логическое развитие ГУРа. Magura – многоцелевая морская платформа. И, в том числе сегодня на одной из модификаций установлены и эффективно используются ракеты класса воздух-воздух. Платформа Magura может применяться в разведывательных и даже в эвакуационных целях. Безусловно, усовершенствование будет происходить и в дальнейшем, потому что враг так же придумывает новые средства противодействия для защиты своего флота, поэтому останавливаться здесь нельзя.
— Если мы говорили о Черноморском флоте – россияне находятся в порту Новороссийска и почти оттуда не выходят. Это же также прямые последствия действия ГУР и, в частности, дрона Magura?
— Да, безусловно, это прямое следствие, в частности, последних операций этого года. Речь идет о комплексных мерах сил военной обороны Украины. Но значительную роль здесь играют именно операции ГУР и Group 13 с использованием морских дронов, прежде всего Magura В5.
— Недавно был поражен небольшой корабль в российском порту.
— Это был буксир типа Сатурн.
— И в этом видео был акцент на том, как прорывалось ограждение, которое россияне установили, чтобы не пропускать украинские морские дроны. То есть это намек от ГУР о том, что украинская разведка все видит и понимает, как обезвредить это препятствие?
— Россияне действительно делали значительную ставку и продолжает делать на морские фортификации и, в частности, на использование бонных заграждений. В ходе последних двух успешных операций поражены были сразу четыре катера скоростных Тунец. И после этого прошла операция по буксиру. Все эти бонные заграждения были прорваны благодаря грамотному планированию, профессиональной работе спецназовцев и операторов дронов Magura. То есть, сначала было прорвано ограждение, а затем открыт путь для поражения основных целей. Эта тактика успешно применяется и приносит результат.
— Вы знаете, такое издание „Медиазона“ постоянно публикует публичные данные о российских военных потерях. Там есть подтверждение убитых почти 500 спецназовцев ГРУ, то есть ваших непосредственных противников. О чем это говорит? Россияне также пытаются использовать свой спецназ ГРУ?
— С начала полномасштабного вторжения оккупанты активно использовали и спецподразделения, и, в частности, спецподразделения ГРУ ГШ. Используют их и сейчас. Эти подразделения у них достаточно высокого уровня по подготовке, оснащению, экипировке и вооружению. Но часто также выполняют не свойственные для них задачи и несут значительные потери.
— Российская армия на данный момент – это армия наемников. В российских регионах постоянно увеличивают единовременные выплаты при заключении контракта с Минобороны РФ и сейчас эта сумма порой доходит до 1, 3 млн рублей. Это очень большие деньги для россиян. О чем это также говорит?
— В целом нагрузка и экономические расходы на войну для российского режима только увеличиваются и накапливаются. Безусловно это значительное бремя для российского бюджета и экономики. Но по состоянию на сейчас Путин выбрал для себя такую стратегию – фактически остановка развития страны и значительное падение, уменьшение экономики. Вместе с тем все ресурсы идут на войну. Насколько долго в таком режиме российская экономика может функционировать? Ну, пока видим, что пока справляются. Но здесь экономические факторы очень могут дать стремительно о себе знать в любой момент.
На самом деле эффект долговые обязательства по единоразовым выплатам, в частности, так называемых гробовых накапливаются. И социальное недовольство по этому поводу растет в России. И учитывая количество потерь, то это настоящий вызов для российской экономики.
— Харьковская операция продолжается, но можно сделать некоторый предварительный вывод о произошедшем?
— О промежуточных итогах можно говорить. Действительно, общий замысел врага по северу Украины ему не удалось реализовать — украинские силы безопасности и обороны отбили и сломали замыслы врага. Что непосредственно повлияло и на ситуацию, в частности, на других участках направления — речь идет и о Сумском, и о Черниговском. То есть, планы врага были на другие направления. Тем не менее российская группировка там остается и, соответственно, и риски на северном участке границы с врагом остаются. И украинские силы безопасности и обороны мониторят ситуацию, готовятся к различным сценариям.
— Возможно ли вообще открытие других направлений фронта? Это рассматривается противником?
— Если посмотреть на карту, то у них не так много вариантов остается. Если в целом смотреть на линию украинско-российской границы, то по границе постоянно происходит противостояние. И это все линия фронта.
— Происходят некоторые провокации там по отношению к другим странам, к примеру, по отношению к странам Балтии. Что можно сказать, какая будет тактика Москвы в отношении странам Балтии?
— Тактика запугивания, дестабилизации – это стабильная тактика для путинского режима в международном направлении. Провокационные российские действия по отношению к Польше, к странам Балтии это не новость. Я думаю, что страны Балтии — это точно те государства, которые хорошо понимают опасность со стороны российского режима и готовы максимально эффективно объяснить эту опасность всему евроатлантическому сообществу.
Читайте также новые расследования редакции:
Максим Викторович Шкиль, украинский предприниматель, замешанный в коррупционных связях