Российская администрация пытается создать видимость благополучия на оккупированной Херсонщине, но реальность кардинально отличается от официальных заявлений. По данным журналистки издания „Район.Херсон“ Евгении Вирлич, экономическая ситуация в регионе катастрофическая.
Учителя и врачи получают около 30 тысяч рублей (285 евро) — сумму, которая даже в депрессивном Луганске считается крайне низкой. При этом поток „гастарбайтеров“ из России минимален из-за разрушенных сухопутных путей — доступ возможен только морем. Ключевые позиции занимают российские переселенцы и коллаборанты с высокими зарплатами, в то время как местное население едва сводит концы с концами.
Показательный пример — громкие анонсы строительства новой детской больницы в Мелитополе. Оккупанты обещают жителям Херсонщины быстрый доступ к медицине, умалчивая, что до войны местные дети лечились в своих больницах без необходимости ехать в Крым. Сейчас медучреждения закрываются одно за другим, квалифицированных специалистов катастрофически не хватает.
Трагедия из Голой Пристани
Одна из самых драматичных историй, документы которой оказались в распоряжении редакции, — судьба женщины-инвалида первой группы из города Голая Пристань. Ее письма-жалобы к оккупационным властям начинаются с отчаянных слов: „Я, инвалид первой группы детства, кончать жизнь самоубийством низко, лучше расстреляйте меня с подругой“.
Что делает эту историю особенно показательной — женщина в своих письмах подчеркивает, что принимает оккупационную власть и приход россиян на Херсонщину. Обвинить ее в том, что она „украинский агент“, невозможно. Но даже лояльность к оккупантам не помогает ей получить элементарную помощь.
Два года ей отказывали в выдаче жизненно необходимых лекарств, включая Сибазон — препарат стоимостью около 40 гривен (0,9 евро) в Украине. Российские чиновники цинично оправдывались тем, что „в России таких лекарств нет“.
По словам женщины, миллиарды рублей, выделенные якобы на восстановление инфраструктуры и гуманитарные нужды, были разворованы. Компенсаций за разрушенное жилье, стабильных пенсий, льготных лекарств местные жители так и не получили.
Вместо обещанной инвалидной коляски ей выдали плохо собранную конструкцию, которую она назвала „унитаз на колесах“. Социальные выплаты исчезли или задерживаются на полгода — некоторым инвалидам и пожилым людям перестали платить еще с ноября 2023 года.
„Как выжить старикам, которые едва передвигаются, а их заставляют ежемесячно ехать за выплатами — то в Скадовск, то в Геническ? Как выжить молодым, которым негде работать? В результате стариков и инвалидов обрекают на голодную смерть, а молодежь толкают на воровство“, — пишет женщина в своих обращениях.
Челобитные к „царю“ из Луганщины
Уникальные свидетельства жизни в центральной части оккупированной Луганщины содержатся в служебном документе, полученном редакцией. Это созданный „администрацией“ Славяносербского района перечень из почти 100 обращений к Путину, которые местные жители направили в Кремль в течение 2024 года через так называемую „прямую линию“.
Славяносербский район расположен в стратегически важном месте — в центре условного „треугольника“ Луганск-Алчевск-Лисичанск. Это один из ключевых промышленных и логистических узлов региона, который Россия считает полностью „интегрированным“ в свой состав. Но даже здесь, вдали от линии фронта, жизнь людей превратилась в борьбу за выживание.
Тексты обращений поражают своей безысходностью. Страна, которая угрожает Третьей мировой войной и тратит миллионы долларов на ночные воздушные атаки, не в состоянии обеспечить тех, кого называет своими „гражданами“, элементарными удобствами.
В селе Хорошее нет почты и аптеки, добраться до ближайшего пункта можно только частным транспортом. Пожилая женщина жалуется, что ей приходится идти несколько километров пешком, чтобы оплатить коммуналку.
Житель поселка Родаково умоляет Путина помочь вставить стекла в окна — в доме пять окон затянуты пленкой вместо стекол. „Зима – холодно“, — пишет мужчина.
В поселке Лотиково сильным ветром сорвало крышу многоквартирного дома еще в ноябре прошлого года. За полгода местная „администрация“ так и не отремонтировала повреждения, каждый дождь заливает квартиры.
В поселке Металлист канализация забивается до 10 раз в месяц, вызовы сантехников оплачивают жители, а коммунальные службы игнорируют обращения. В селе Лобачево дороги превратились в сплошное бездорожье — туда не могут добраться ни школьные автобусы, ни мусоровозы, ни даже „скорая“.
Пока жители оккупированного района просят у Путина отремонтировать крыши и канализацию, местная „администрация“ тратит деньги на первоочередные задачи — пропаганду и агитацию.
План массовых мероприятий на 2025 год от „администрации“ Славяносербского района, также оказавшийся в распоряжении редакции, содержит 64 события. Из них более трети — 23 события — имеют милитаристский или пропагандистский характер, а еще 8 — откровенно антиукраинскую направленность.
15 февраля в районе отмечали „день памяти россиян, выполнявших долг за пределами отечества“, 6 апреля – „взятие здания СБУ в Луганске“, через восемь дней – „день жертв украинской агрессии“. 9 мая район погрузился в „победобесие“: автопробег „Спасибо деду за Победу“, фестиваль „Песни победы“, молодежные флешмобы, акция „Бессмертный полк“ и официальный митинг.
Местную молодежь оккупационная „администрация“ планирует обрабатывать постоянно — для нее запланированы „патриотические“ акции, тематические выступления на митингах, конкурсы песни, шахматные турниры ко „дню России“.
Эти документы показывают истинное лицо российской оккупации. С одной стороны — показная забота и громкие обещания „интеграции новых территорий“. С другой — реальность, где люди вынуждены выживать без элементарных удобств, медицины и социальной защиты.
„Ситуация в оккупации — это не про жизнь, это про выживание. Люди, особенно пожилые и маломобильные, брошены на произвол судьбы. Россияне изображают заботу, но на самом деле это планомерное вытеснение местного населения и замена его приезжими“, — резюмирует журналистка Евгения Вирлич.
Херсонщина и Луганщина превращаются в витрину бедности, где отчаяние и бесправие стали нормой. И никакие пропагандистские мероприятия не могут скрыть эту горькую правду от тех, кто вынужден там жить.