…Около двух тысяч погибших в Цхинвали — эта цифра появилась сразу после грузинского обстрела и крутилась в прессе целую неделю. Уже суммировались помаленьку данные о количестве раненых из больниц и госпиталей — счет явно шел на сотни, а «две тысячи погибших» продолжали фигурировать в виде факта, хотя военная наука ясно указывает пропорцию убитых и раненых минимум один к трем, и при двух тысячах погибших раненых должно было быть никак не меньше шести тысяч…
И вот к исходу недели информационный дым рассеялся: в морге городской больницы Цхинвали, куда свезены все тела, — сорок четыре трупа. Еще четверо умерли от ран. Позволим себе трагическое допущение, что многие тела еще остались в руинах — порядок цифр очевидно останется тем же.
Речь идет о десятках погибших.
Сразу оговорюсь — трагедия Цхинвали от этого трагедией быть не перестает, и мою оценку действий Саакашвили новая арифметика ничуть не меняет. Он по нескольким пунктам тянет на звание «военного преступника», и его место в Гааге. Но следует заметить, что наша дурацкая официозная ложь в данном случае только усиливает карты этого авантюриста, давая возможность тыкать в нее носом Россию — и ставить под сомнения даже то, в чем мы по случайности не соврали.
А радостная бомбежка грузинских городов — как будто мы только и ждали повода — это, по Талейрану, больше чем преступление. Это ошибка.
Россия вообще сделала все, чтобы укрепить позиции противника. После нашего лихого «принуждения к миру» Саакашвили для всего мира стал в первую очередь жертвой агрессии и главной целью атак съехавшей с глузду России, которая впервые в своей новейшей истории совершила акт открытой интервенции… Кремль — сдуру или по расчету, лежащему уже совсем в иной парадигме — сделал все, чтобы мир забыл о параноидальной авантюре грузинского руководства и снова схватился за голову по нашему поводу.
А в мире к произошедшему отнеслись очень серьезно. Это уже не убийство Политковской и даже не полоний в чашке чая. Холодная войнушка, в которую поиграл в Мюнхене Путин, перестала быть шуткой. Мы, несомненно, будем понижены в международном статусе — и можно сколько угодно делать вид, что мы большие и нам это по барабану, но впереди у страны очень серьезный и, боюсь, печальный поворот сюжета. Доигрались, кажется.
Если все пойдет туда, куда идет сейчас, наше руководящее жулье так и будет вопить о великой России, поднимающейся с колен, пока отсюда не уедут все мало-мальски свободные и талантливые люди. А то мы не были аванпостом мира и прогресса, а то мы не знаем, чем это заканчивается.
Но вернемся от общего к частному. Ко лжи.
Это, в сущности, и есть основа нашей политики — внешней, внутренней, любой. Это воздух, которым дышит наш официоз. Заметим в скобках, что любой официоз — не папа Иоанн Павел, и в любом министерстве лукавства выше крыши, но наше вранье отличается от окрестных масштабами и полной безнаказанностью.
Вся картина отечественной политики, как Кандинский из геометрических фигур, состоит из этих трех компонентов: ложь, воровство и смертоубийство. Ничего четвертого. Ну еще патриотическая лапша для орнамента, но ее можно смело считать разновидностью вранья…
Вранье отродясь состоит на обслуге у воровства и часто отливает деньгами.
Кремлевское — все чаще отливает еще и кровью. Нет живых после взрыва на подлодке «Курск», за захватом «Норд-Оста» стоит Масхадов, никаких политических требований у бандитов в Беслане, заложников — чуть больше трехсот…
И как прямое следствие каждого вранья — трупы, трупы, трупы…
За свежим враньем о двух тысячах погибших в Цхинвали последовали десятки убитых жителей Гори. Кремлю нужно было эмоциональное оправдание интервенции — нужно было, чтобы кровь бросилась в голову россиянам, застилая остатки мозга и логики… Власти снова соврали и снова добились своего.
Вот только теперь выясняется — агрессор Саакашвили убил меньше мирных людей, чем либерал Медведев.
Я ведь не ошибаюсь: фамилия нашего президента — Медведев?
