Стратегию «недопущения на рынок» для наказания неугодных стран Россия применяла и раньше. Именно благодаря Москве в обиход вошло такое понятие, как экономическая война — наряду с войной информационной и энергетической. В своё время в немилость попадала литовская свинина, латышские шпроты и даже белорусское молоко. Правда, выглядело это несколько по-иному: в экспортных продуктах неугодных стран якобы обнаруживались опасные для здоровья вещества, а сами продукты под вполне благородным предлогом заботы о здоровье россиян на некоторое время изгонялись с российского рынка. Нынешнее выискивание на полках магазинов так называемых санкционных продуктов и широко распиаренное их уничтожение — следующий шаг (только трудно сказать — вперёд или назад).
Тут есть несколько важных аспектов, находящихся в разных областях. Первый аспект — это осмеяние действий властей, которое неизбежно. Интернет ломится от всякого рода анекдотов и картинок, по-разному обыгрывающих тему уничтожения санкционных продуктов питания. Понятное дело, что в официальном информационном пространстве всё чинно и благородно, даже — сурово. Однако именно Интернет в наше время является живым выразителем того, что можно определить как низовая народная культура. С ней — живой народной культурой, склонной к осмеянию власти — не мог справиться ни один политический режим. Нынешняя же российская власть словно специально выставляет себя посмешищем, причём делает это регулярно (полёты с журавлями, поиски древних амфор на дне моря и т.д.). Где уж тут до «сакральности» власти, над которой так трясётся .
Возможно, дело в том, что, как и прочие авторитарные режимы, нынешняя российская власть просто не обладает чувством юмора, а посему неспособна здраво прогнозировать возможные последствия подобных сомнительных пиар-акций. Другой аспект, которые необходимо тут обсудить, намного глубже и сложнее. Уничтожение еды, единственный изъян которой состоит в том, что она «не из той страны» — дело очень скользкое. С детства детям вдалбливается истина, что «хлеб — всему голова», а отношение к еде должно быть серьёзным и уважительным. Возможно, в наш век массового потребления эти истины несколько нивелируются, но я не думаю, что это нивелирование абсолютно. При этом Россию нельзя назвать страной всеобщего благополучия. Например, 13 июля этого года вице-премьер РФ Ольга Голодец заявила, что число бедных людей достигло в стране 22 млн. человек. Это более чем серьёзные цифры. Не менее красноречива и сводная статистика, которую 9 августа опубликовал портал Лента.ру. Согласно ей, 51% жителей России экономят на продуктах. В таких условиях естественны призывы не уничтожать санкционную еду, а отдавать её неимущим и нуждающимся. Видимо, загвоздка лишь в том, что в таком случае неимущие и нуждающиеся начали бы питаться лучше многих средних россиян.
Публичные акты уничтожения продуктов питания должны были бы царапать и массовую историческую память жителей России. Не секрет, что центральной осью исторического пласта идеологии нынешнего режима является День Победы. Этот праздник абсолютизирован и очищен от всяких исторических сомнений и отклонений в интерпретации. с пеной у рта кидается на «фальсификаторов истории», стоит только заговорить о совместном с немцами параде в Бресте 22 сентября 1939 года, агрессии против Финляндии, оккупации стран Балтии в 1940 году и т. д. Всё это считается покушением на канонический нарратив о Великой отечественной войне. Однако частью этого нарратива — одной из наиболее трагических и эмоционально насыщенных страниц — является и блокада Ленинграда (опять же, вопрос — была ли бы блокада, если бы не было довоенного нападения на финнов? Однако ответа на это нет, поскольку история не знает сослагательного наклонения).
Блокада Ленинграда — это голод, массовая смертность и отчаянье. Блокада сегодня — это также один из столпов официального нарратива о ВОВ. Радостное уничтожение тонн санкционных продуктов питания на фоне этого выглядит кощунственно. Однако, видимо, не для российской власти, которая просто использует такие символы, как тот же День Победы в чисто утилитарных, идеологических целях, лишая их при этом глубинного смысла. Уничтожение сыра, мяса, фруктов — всё это сегодня работает на картинку пропаганды.
Это новый день победы — над санкционной едой. Однако — это Пиррова победа во многих смыслах. Во-первых, автору этого текста не удалось найти убедительных сведений, которые говорили бы о том, что анонсированная на фоне так называемых ответных санкций программа импортозамещения работает. Более того, многие открытые сведения позволяют сделать вывод, что она изначально не могла заработать по объективным причинам (отсутствие соответствующих мощностей некоторых производств и т. д.). Это также в целом и провал российской пропаганды, поскольку публичное выискивание и уничтожение продуктов вызывает массу ассоциаций — начиная от костров из книг в нацистской Германии и заканчивая размышлениями о судьбе тех же блокадников. Во многом это похоже на иллюстрацию утверждения, что историческая трагедия позже повторяется в виде фарса. Также, учитывая ухудшение социального положения россиян (западные санкции действуют медленно, но верно), акции по уничтожению продовольствия могут лишь приблизить возможный социальный взрыв.
Не секрет, что Кремль панически боится так называемых цветных революций, однако битва с французским пармезаном, венгерскими гусями и польскими грушами способны раздуть, а не погасить огонь возможного социального протеста. Конечно же, вряд ли именно борьба с едой станет решающим фактором в случае подобного развития событий. Впрочем, необходимо понимать, что такие вещи крайне трудно прогнозировать. Никогда точно не знаешь, что станет последней каплей или соломинкой, которая переломит спину верблюду.
