Существующие оппозиционные силы либо преследуются властью, либо «приручены».
Игра Москвы в оппозицию это игра в демократию. Хотя внутренняя пропаганда использует карту противостояния с Западом, в действительности Кремль не желает отгородиться от демократического мира новым «железным занавесом». Хотя Россия отказалась от демократической модели развития, она не может себе позволить окончательно маргинализироваться. Москве нравится членство в важнейших международных «клубах» (таких G8 и G20). Поэтому приходится создавать видимость демократических процедур. Не смотря на то, что в России заметно ограничена свобода слова, там всё-таки существуют несколько СМИ, которые можно считать оппозиционными. В схожей ситуации находятся и оппозиционные силы.
Российскую оппозицию можно разделить на три категории. Первая – так называемая системная оппозиция. Это партии, встроенные в систему вертикали власти и чётко выполняющие предусмотренные ей функции. Прежде всего речь идёт о КПРФ (Коммунистическая партия Российской Федерации) и ЛДПР (Либерально-демократическая партия России) во главе с В. Жириновским. В 90-ые годы прошлого столетия это были реальные политические силы. Однако сегодня эти партии по договорённости с правящим режимом играют роль политической ширмы. За сговорчивость их представители «проходят» в парламент, где являются официальной – системной – оппозицией. КПРФ и ЛДПР даже позволено критиковать «партию власти» («Единую Россию»), однако в разумных пределах: и КПРФ, и ЛДПР послушно голосуют за необходимые режиму законы.
Партия «Справедливая Россия» в Думе также считается оппозиционной, однако её оппозиционная роль ещё менее значима чем у коммунистов и либеральных демократов. «Справедливую Россию» нередко называют на всякий случай созданным клоном «партии власти»: хотя она официально является оппозиционной, её оппозиционная активность минимальна.
Ко второй категории оппозиционных сил можно отнести внесистемную оппозицию. Это широкий спектр политических сил, начиная от крайне левых (национал-большевики Э. Лимонова) и заканчивая настоящими либералами и правозащитниками (такими как Г. Каспаров, М. Касьянов, Л. Алексеева и др.). Власть вроде бы не видит в лице внесистемной оппозиции серьёзного конкурента, но эти силы всё-таки вызывают у неё определённое беспокойство. Поэтому правящие пытается их скомпрометировать и снизить их роль в политической жизни страны. Хотя внесистемная оппозиция разрознена, её в первую очередь объединяет недовольство режимом В. Путина. Представители внесистемной оппозиции высказываются за свободу слова и свободные демократические выборы, которые бы возродили в стране реальную политическую конкуренцию. Да, в среде внесистемных оппозиционных политических сил очевидны глубокие противоречия (начиная с идеологической платформы и заканчивая взглядом на методы политической борьбы), но все они несущественны, пока эти силы лишены возможности участия в свободной выборной борьбе.
Третья (довольно малочисленная) категория российской оппозиции – это партии правого толка, которые активно участвовали в политической жизни страны в прошлом десятилетии и в начале путинского правления, а затем были исключены из политического процесса («Яблоко», Союз правых сил и др.). Они не собираются присоединяться к внесистемной оппозиции и больше склоны вступить в ряды системной её части. Однако Кремль их туда не зовёт, так как с этими партиями ассоциируется «демократический хаос 90-ых», используемый сегодня пропагандистской машиной правящего режима.