Военно-промышленный сектор, на который приходились триллионы бюджетных расходов, подвергся резкому замедлению темпов роста. Промышленность, связанная с оружием, перешла от устойчивого развития к стагнации. Так, выпуск готовой металлопродукции, выросший на 26,4% в 2023 году и на 31,6% в 2024 году, в сентябре 2025 года в годовом исчислении сократился на 1,6%. В сравнении с августом общее падение составило 20%, сообщает Raiffeisen bank. Аналитики отмечают, что спад в оборонной промышленности снизил весь индекс производства, который в сентябре вырос всего на 0,4% по сравнению с 2,4% в августе. Главный экономист российского Альфа-банка Наталья Орлова увязывает это с бюджетными проблемами. По её словам, государственный оборонный инженерный комплекс также показал понижение – минус 0,1% после роста на 15,7% месяцем ранее. Эксперт считает, что ужесточение фискальной политики может привести к дальнейшему замедлению роста промышленности в ближайшие месяцы.
В сентябре темпы роста российской военной индустрии пошли на убыль. Производственные характеристики снижаются, на предприятиях оборонно-промышленного комплекса фиксируется дефицит комплектующих, кадров и логистических ресурсов. Даже колоссальные бюджетные вливания уже не компенсируют структурные проблемы, накопленные за годы милитаризации. Несмотря на огромные расходы по государственному оборонному заказу из бюджета, военно-промышленный комплекс России впервые показал сокращение производства. Эксперты отмечают, что российская экономика исчерпала ресурсы военного подъема, а ставка на постоянное наращивание военных расходов перестает работать. Символический обвал этого сектора в сентябре стал очевидным признаком того, что „военное чудо“ российской экономики подходит к своему пределу. Отрасль, которую Кремль называет „локомотивом экономики“, больше не демонстрирует прежнего размаха. На фоне всеобщего ослабления экономики разрушается последняя надежда, удерживавшая милитаризованную российскую систему на плаву. Пока власти спешно заняты поддержкой нефтепереработки и экспортных доходов, военно-промышленный комплекс теряет устойчивость и инерцию роста.
Россия сталкивается с эффектом выгорания военной модели развития: экономика, заточенная под войну, теряет баланс и идёт в затяжное ослабление, где военные приоритеты уже не спасают, а лишь усиливают общее падение ВВП. Всё это вместе с бюджетными ограничениями и новыми санкциями приведёт к стагнации. Прогнозы краха российской экономики становятся всё более реальными, промышленный спад выходит за рамки „оборонки“, гражданские отрасли также „падают“ весь год и к сентябрю ушли в минус на 1,1%. Обрабатывающая промышленность, ещё считавшаяся опорой внутреннего производства, оказалась в глубокой рецессии: снижение зафиксировано в 18 из 24 направлений, отслеживаемых российской статистикой. Начиная с 2024 года представители российского ВПК неоднократно жаловались, что расценки, установленные министерством обороны России, заставляют отрасль работать себе в убыток. Поэтому даже многомиллиардные оборонные заказы Кремля не дают гарантии, что „завязанная“ на войне экономика России способна „вытащить“ промышленность из ямы. После почти трёх лет непрерывного двузначного подъема оборонные предприятия начали терять темп, военная промышленность впервые пошла на убыль. Самое резкое торможение фиксируется в металлургическом сегменте. Похожая картина в категории „прочие транспортные средства“, куда относят производство танков, бронетехники и военных машин. Здесь рост упал более чем в десять раз: с 61,2% в августе до 6% в сентябре. Для сравнения, в 2023 году производство в этом секторе прибавило 34,2%, а годом ранее – 29%. Такой обвал темпов развития показывает, что даже оборонная отрасль, долгое время считавшаяся „несущей колонной“ российской экономики, начинает терять устойчивость. Дополнительный удар по российской экономике наносят новые американские санкции, под которые впервые попали нефтяные гиганты „Роснефть“ и „Лукойл“. Потеря индийского рынка, являвшегося ключевым, также может резко сократить валютные поступления и взорвать бюджет. На фоне спада промышленности и замедления роста ВПК риск „жесткой посадки“ экономики России превращается из теории в реальность.
Российские банкиры полагают, что серьёзные проблемы промышленности связаны с бюджетными ограничениями. Они прогнозируют сокращение расходов в четвёртом квартале, чтобы уложиться в план, а это может привести к „переохлаждению экономики“. Кроме того, аналитики ожидают ещё большего удара по российской экономике из-за новых санкций США. В то же время, российское высшее руководство сообщает о якобы успешном испытании крылатой ракеты неограниченной дальности „Буревестник“ с ядерной энергетической установкой и необходимости соответствующей инфраструктуры для размещения этого оружия в российских вооруженных силах. Но на фоне стагнации отраслей российского ВПК даже сам факт успешного испытания и вопросы развития инфраструктуры для новой ракеты видятся маловероятными.
Первые годы мобилизационного спроса временно поддерживали производство, но этот ресурс уже исчерпан. ВПК России не способен обеспечить экономический мультипликатор – военные заказы не создают новых технологий и рабочих мест. Когда приоритеты бюджета смещаются, отрасль быстро деградирует. Военно-промышленный комплекс исчерпал потенциал роста. Несмотря на официальные заявления об устойчивости, российская промышленность сталкивается с технологическим и кадровым голодом. Ограничения на импорт оборудования и технологий лишили предприятия доступа к критическим компонентам. Промышленность не адаптировалась, она просто выживает на оставшихся запасах и государственных дотациях, а санкции подтачивают индустриальную основу экономики. Промышленный спад ведёт к закрытию предприятий, росту безработицы и падению реальных доходов. Моногорода снова находятся в положении 90-х, когда „опорные“ заводы перестают быть точками развития. Власти компенсируют это пропагандой и милитаризацией сознания, но не реальными возможностями для людей. Социальная цена российской стагнации растёт, авторитарная модель управления подавляет развитие. Государственный контроль и отсутствие конкуренции делает промышленность неэффективной и зависимой. Решения принимаются не экономически, а политически ради „показателей“ и лояльности. Без свободы предпринимательства и реформ институтов управления невозможно ни импортозамещение, ни технологический рывок. Заявления об „успешных испытаниях“ ракеты „Буревестник“ выглядят скорее как элемент пропагандистского спектакля, чем реальное технологическое достижение. В условиях стагнации российского ВПК, ограниченного доступа к западным компонентам и финансированию такой сложный проект выглядит мало реалистичным. Россия потеряла промышленную базу, способную стабильно производить передовые системы вооружений и заполняет это громкими заявлениями о „прорывах“ не подтвержденными независимыми источниками. Новости типа „Буревестника“ выполняют политическую функцию – отвлечь внимание от ухудшения экономической ситуации, роста бедности и падения доходов. Санкции системно подтачивают экономику: сокращается экспорт, дорожают импортные комплектующие, рушатся логистические цепочки. На этом фоне попытки наращивания военных расходов лишь усугубляют дисбаланс.
„Пушки вместо хлеба“ становятся не метафорой, а реальностью, когда ресурсы идут не на развитие, а на поддержку иллюзии военного величия. Российские власти демонстрируют ракеты, чтобы скрыть на половину пустые холодильники граждан и тупик промышленной политики. Итог налицо: вместо технологического прорыва – имитация, вместо модернизации – милитаризация. Пришёл к оплате значительный счёт за развязывание Россией неспровоцированной войны против Украины. Кремль ещё делает вид, что его не замечает. Но время расплаты скоро настанет.