Болезненное формирование литовской элиты подвергло маргинализации многих интеллектуальных и политических героев страны 1988-1992гг., поэтому остается лишь констатировать факт, что такого персонажа, как свободный общественный интеллектуал в Литве вскоре может не остаться. Почему? Обсудим, но несколько издалека – как в историческом, так и в теоретическом смысле.
Николай Бердяев в своей книге «Истоки и смысл русского коммунизма» писал, что для западных европейцев интеллектуалы – профессионалы идей, ума и творчества, а русская интеллигенция – это скорее гражданский монашеский орден, который стремится спасти мир радикальными идеями и обусловленными ими революционными практиками. Русский интеллигент, по словам Н.Бердяева, никогда не будет походить на Чарльза Дарвина и Карла Маркса, но готов умереть за идеи Дарвина или Маркса.
Конечно, современных интеллектуалов можно охарактеризовать по-разному. Очевидно, что это люди, которые служат не только своему профессиональному кругу, равно как не заключенные в рамки одного метода или дисциплины. Скорее, это творческие люди, способные представить критический и аргументированный взгляд на свою культуру и общество. Можно быть прекрасным историком, но в то же время оставаться всего лишь «механиком фактов», не участвующим в обсуждении вопросов, волнующих общество и культуру.
Талантливый художник может не осознавать, что происходит в его стране и живет стереотипами своей группы или поколения. Так же и высококлассные ученые могут не участвовать в жизни своего общества и ничего не понимать в его травмах, драмах и фобиях. Термин «интеллектуал» – это необязательно характеристика только профессионализма, образованности и творческого ранга – чаще это посредничество между идеями и сферами общественных дел.
Либо интеллектуал становится ссылкой на структурную ситуацию – неучастие в сфере власти. Как отметила американский социолог румынского происхождения Катрин Вердери, понятие «интеллектуал» отмечает сегмент элиты, который не участвует в распределении власти. Не наделенный политической властью или отчаянно к ней стремящийся, но не получающий, а осознанно ее избегающий сегмент элиты становится связующим звеном между сферами идей и общественных дел.
Почему я говорю об интеллектуалах – особенно общественных – как об исчезающей категории? На Западе они вымирают из-за деструктивного влияния академического мира. Жесткий академический контроль, то есть, контроль метода или дисциплины, который, наверняка, является всего лишь маской технологического и политического контроля, не оставляет общественному интеллектуалу больших шансов приобрести влияние в мире идей. Там он нередко считается белой вороной, выскочкой, эксцентриком, популяризатором или просто недостаточно жестким и поэтому уязвимым академиком.
Так же в Западной Европе и Северной Америке не любят интеллектуалов, имеющих отношение к телевидению и поп-культуре вообще. Если таким грандам, как Умберто Эко и Симон Шама, это простительно, то других просто считают ренегатами своего пространства. Но именно при помощи телевидения и большой массы читателей или телезрителей они могут испытать свои идеи, зреющие в международном профессиональном пространстве, невидимом для массовой аудитории.
Но тогда возникает вопрос, чем отличается общественный интеллектуал от журналиста или комментатора. Различаются сила анализа и аргументации, возможность менять роли.
Современный общественный интеллектуал выбирает средства массовой информации как путь к анонимному сознанию массового общества. По сравнению с крупными западными университетами, которые по своей мощи и влиянию превосходят небольшие, экономически слабые и политически невлиятельные государства, академические учреждения Восточной и Центральной Европы в лучшем случае – поставщики умов и лучшего человеческого материала на Запад.
В 1993 году Ричардас Гавялис писал, что только потому, что в Литве, в отличие от Запада, нет по-настоящему влиятельной и сильной академической сферы, свободные интеллектуалы здесь могут сыграть очень серьезную роль. Отчасти он был прав – литовские интеллектуалы точно сыграли свою роль в «Саюдисе» и на начальном этапе независимого периода в общественной жизни.
В 1993 году, когда Р.Гавялис писал эти слова о свободных интеллектуалах, такие общественные мыслители, как Витаутас Каволис и Александрас Штромас, сыграли много значимых ролей в Литве – не только академические, интеллектуальные и культурные, но и политические. Сегодня эти роли от нас с каждым днем отдаляются.
