Эта когнитивная война не ограничивается дезинформацией или пропагандой, она проникает через медиа, дипломатию, экспертную среду, международные конференции и миротворческие инициативы. Её цель не только деморализовать Украину, но и ослабить политическую волю Запада к действиям: заставить сомневаться, откладывать решения, искать компромиссы на условиях Кремля.
На фоне затянувшейся войны в Украине, растущего информационного шума, усталости западного общества, политических дебатов о границах помощи Киеву, Кремль активизировал новые формы влияния, которые работают не на уровне фактов, а на уровне мышления, эмоций и решений. Россия всё чаще не только атакует физически, но и пытается заставить противника остановиться, усомниться, потерять свободу к действиям. В этих условиях западные лидеры сталкиваются с неочевидной, но опасной угрозой: вместо прямых угроз или шантажа Москва предлагает „умные компромиссы“, ретранслирует месседжи о „потребности переговоров“, использует международные платформы, дипломатию, медиа и лояльных экспертов для мягкого, но системного влияния. Именно в такой среде когнитивная война становится ключевым инструментом, посредством которого Россия пытается не только сохранить режим Путина, но и перенаправить ход глобального противостояния в свою пользу без единого выстрела.
Когнитивная война — это новый тип конфликта, при котором главная цель — воздействовать на мышление, убеждение, решение и действия противника, заставляя его действовать выгодным для агрессора способом. Когнитивная война формирует сами основы восприятия мира, изменяет логику, по которой люди принимают решения. Россия использует эту стратегию, чтобы достигать целей, недостижимых только военной силой и с минимальными затратами. Современная российская когнитивная война выросла из советской концепции „активных мер“ — комплексной системы дезинформации, взрывной деятельности, пропаганды и психологического воздействия, применяемой КГБ по всему миру. Сегодня эти методы стали ещё более мощными благодаря цифровым технологиям, социальным сетям и мгновенному распространению информации.
Кремль интегрировал классические приёмы психологической войны с кибероперациями, информационными атаками и манипуляциями в СМИ и даже в международных организациях. Ключевая концепция русской когнитивной войны – „рефлексивный контроль“. Это советская теория, согласно которой противнику навязывается определенная картина мира, а затем он самостоятельно доходит до нужных Кремлю выводов. Вместо прямого давления — манипуляция информацией, заставляющая противника действовать вроде бы в собственных, но действительно выгодных для России интересах. Именно так Кремль действовал во время подготовки к аннексии Крыма, разжигания конфликта на Донбассе и во время вмешательства в выборы в других странах.
Россия ведёт когнитивную войну, направленную на изменение мышления, поведения и решений противника с целью не уничтожить врага физически, а сделать так, чтобы он сдался сам, потеряв свободу к действиям. Кремль использует этот инструмент против Украины, Запада и даже собственного населения. Эта стратегия, охватывающая фейковые новости, манипуляцию контекстом, деструктивные нарративы, симуляцию „рациональных“ решений, а также устрашение, апатию и извращение реальности. Когнитивная война России является способом заставить другие государства остановиться, сомневаться или действовать в ущерб собственным интересам. Когнитивная война России против Запада началась ещё до прихода Путина к власти, по сути она длится уже десятилетиями.
Демонстрация своей конвенционной силы, ядерного оружия, флота и ракетных систем является тактикой, которую советские власти часто использовали в своих стратегических сообщениях против Запада. С 2000 года Кремль вводит новые формы контроля за информацией. К 2003 году Путин установил полный государственный контроль над всеми российскими СМИ. Кремль усилил свои внешние усилия в когнитивной войне после серии преимущественно мирных протестов против коррумпированных режимов в бывших советских республиках, включая Революцию роз 2003 года в Грузии и Оранжевую революцию 2004 года в Украине. Стремление соседей России к более прозрачному, западному стилю управления угрожало цели Москвы контролировать эти государства, и Путин воспринимал это развитие событий как угрозу своему режиму. В течение многих лет он отмечал, что Кремль „должен сделать всё необходимое, чтобы ничего подобного никогда не произошло в России“, и Кремль начал серию информационных операций, чтобы остановить и вернуть утраченное влияние России в Украине и других бывших советских республиках. РФ начала распространять нарративы о сепаратизме в Украине ещё в 2004 году. Десятилетием позже, в 2014 году эти нарративы были использованы в качестве основы гибридной операции России, направленной на захват восточных и южных регионов Украины, а впоследствии – на полномасштабное вторжение в 2022 году. Информационный фон, созданный Кремлём в 2022-23 годах для эскалации напряженности, повлиял на решение Запада по слабому оказанию военной помощи Украине, что привело к потере возможностей для Украины и преимуществам на поле боя для России.
Китай, Иран и Северная Корея также используют когнитивные операции для дестабилизации стран Запада, манипуляций общественным мнением и продвижения собственной повестки дня. Однако именно Россия является „самой ловкой“ в этой сфере благодаря многолетнему опыту. Особенно эффективно Кремль работает на европейском информационном фронте: через пророссийские партии и сети влияния в социальных сетях и скрытое финансирование зарубежных медиа. Именно поэтому борьба с когнитивной агрессией России требует не только фактчекинга, но и глубокого анализа каналов влияния и координации между демократическими государствами.
Ключевая стратегия когнитивной войны России состоит не в достижении конкретной военной победы, а в деморализации воли противника и это касается как политики Запада в отношении Украины, так и внутренних решений отдельных стран. Россия применяет когнитивную войну не только снаружи, но и внутренне для сохранения режима Путина с целью сокрытия собственных слабостей: экономических проблем, технологической отсталости или внутренней дестабилизации и её применения внутри страны часто более эффективно, чем репрессии или пропаганда. На фоне военных действий против Украины Запад часто недооценивает другие, невидимые формы агрессии, но когнитивная война является полноценным фронтом, требующим защиты информационного пространства, устойчивости к психологическому давлению и институциональной ответственности.
Конечной целью русской когнитивной войны является, чтобы добиться большего, РФ нужно, чтобы другие делали меньше. Россия может легко проиграть, если Запад поддержит Украину. Совокупная экономика стран НАТО, не входящих в НАТО государств Европейского Союза и азиатских союзников США, среди прочего, значительно превосходит экономику РФ. Поэтому целью Москвы было заставить Соединенные Штаты сделать вывод, что победа России в Украине неизбежна, или даже отвечает интересам США, и что Вашингтон должен оставаться в стороне. У России будет больше шансов покорить Украину, если Кремлю удастся заставить мир принять ложную предпосылку, что победа РФ неизбежна, а дальнейшая западная помощь Украине бесполезна, принять ложный тезис о том, что Россия просто заслуживает своей сферы влияния.
Несмотря на эффективность, когнитивная война России имеет свои пределы. Москва уязвима к реалиям, подрывающим нарратив о могущественной России и могущественном Путине – одной из главных неиспользованных слабостей России. Операции часто дают лишь частичный результат, иногда проваливаются или даже обращаются против Кремля. Запад постепенно учится распознавать и противодействовать манипуляциям, развивает стратегии информационной безопасности, усиливает киберзащиту. Сама зависимость Кремля от когнитивной войны делает его уязвимым: если западные общества отвергают российские нарративы, стратегия теряет смысл. Важно не играть по кремлёвским правилам, не только опровергать фейки, но и понимать, какие именно нарративы Кремль пытается навязать, и не принимать их в качестве основы для принятия решений. Западу лучше всего нейтрализовать российские, а также иранские, северокорейские и китайские усилия в когнитивной войне, разоблачая их, работая над отвержением ложных предпосылок, которые они пытаются создать, и сосредотачиваясь на реальном мире, а не действуя в искусственной реальности, которую ось зла пытается создать.