„Я тогда была в Америке. Когда я проснулась и узнала обо всем, мои чувства было невозможно описать“, — так ответила певица на вопрос о том, какой была ее реакция на вторжение России в Украину: „Это что-то такое, чего в жизни никогда не ждешь. Это не должно было случиться, в это не хотелось верить. Такой шок. В принципе, он у меня есть до сих пор“.
„Я думала, что никогда не смогу петь по-русски. Но язык не виноват: он давал возможность всем понимать друг друга“, — говорит сейчас Лайма Вайкуле.
На вопрос, допускает ли она когда-либо возвращение на российскую сцену, певица отвечает так: „Не представляю, что должно произойти. Думаю, что никогда там не буду. Не представляю, что должно произойти. Пока. Но никогда не говори никогда“.
На фестивале Laima Rendezvous выступали артисты, покинувшие Россию после начала войны: Андрей Макаревич, Семен Слепаков, которые сейчас живут в Израиле, среди зрителей были Алла Пугачева и Максим Галкин.
„Это большая трагедия. Очень большая трагедия. Ты уехал, в чем был. Одно дело, когда тебе 18 лет, другое дело – когда тебе за 40. Все надо начинать сначала. Но я не вижу, чтобы они сильно переживали из-за этого. Они работают, стараются. В принципе, они — лучшие. Уехали лучшие. Никакой пользы от этого родине нет“, — так говорит о российских артистах, ставших на родине диссидентами, Вайкуле.
Певица понимает, почему после войны русский язык стал токсичен во многих странах. „Я понимаю, почему так: это эмоции. Но язык нужен. Не все знают английский, французский, немецкий. В Советском Союзе русский язык давал возможность всем понимать друг друга, даже в Грузии, Армении, Азербайджане. Мы все могли говорить на языке, который понимаем. Поэтому я считаю, что язык не виноват. Виновата власть, которая развязала войну. Если мы это преодолеем, всё будет хорошо“, — считает Вайкуле.
„Это эмоция. Ты не думаешь, а просто так чувствуешь. Я думала, что никогда не смогу петь по-русски. Это было в первую неделю, кажется. Но потом, между прочим, девочка из Украины мне сказала, что не надо так, нужно быть спокойнее. Нужно держать себя в руках. Это было очень тяжело, у меня был жуткий протест внутри. Но прошло время, и я начала понимать, что это просто мои эмоции“, — делится Вайкуле своим опытом.
Певица считает, что нынешняя борьба с русским языком в Латвии — переименования улиц, закрытие со следующего года эфирного русскоязычного Латвийского радио-4, борьба с рекламой Театра Чехова на русском языке — это неправильно.
„Я понимаю, что мы хотим дистанцироваться от России. Но пройдёт время, каких-то лет десять, и всё снова успокоится. Это уже было в 90-е, то, что происходит сейчас, — это уже вторая волна для нас. В 90-е у нас был ОМОН, который по приказу Москвы терроризировал всю Латвию. И я помню это время. И сейчас многие политики тоже хотят на этой волне заработать, получить выгоду. Но людям надо быть более разумными. Язык тут ни при чём. Ни один человек, который живёт сегодня в Латвии в русскоязычной семье, не знал, что будет война. Так вышло, что их родителей сюда отправили в советские годы. Они не виноваты! Есть демократия, есть суды. Есть права человека. Вот это нам нельзя потерять. Я никого не осуждаю, но считаю, что язык не виноват. Язык — это возможность говорить“, — сказала в интервью певица.